Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944 - Анна Франк (1944)

Но думаю, Китти, что от тебя не ускользнули мои сомнения между честностью и сохранением тайны. Как ты считаешь, обязана ли я рассказать обо всем папе? Или никто третий не должен проникнуть в наш мир? Вдруг что-то тогда неизбежно потеряется, а спокойнее и увереннее я не стану? Надо поговорить об этом с ним.

О да, мне еще о многом надо с ним поговорить, одних поцелуев мне недостаточно. Открыть друг другу свои мысли — вот истинный знак доверия. И это доверие, несомненно, придаст нам силы!

Анна Франк.

Вчера утром снова переполох — все слышали явные звуки взлома. Очевидно, в этот раз жертвой стал кто-то из соседей. С нашей дверью, к счастью все в порядке!

Вторник, 18 апреля 1944 г.

Дорогая Китти,

У нас все хорошо. Вчера приходил слесарь — установить на дверь железные покрытия.

Папа только что с уверенностью сказал, что ждет перед 20 мая крупных военных операций — как со стороны России, так со стороны и Италии и Запада.

Но чем дольше мы здесь, тем невероятнее кажется освобождение.

Вчера мне, наконец, удалось поговорить с Петером на одну деликатную тему, я собиралась это сделать уже, по крайней мере, десять дней. Я без излишней стеснительности объяснила ему, как устроены девочки — до самых интимных подробностей. Вот смешно: он думал, что вход во влагалище на картинках просто не изображают. Он и не знал, что его, действительно, не видно, так как он находится между ног. Вечер закончился взаимным поцелуем, где-то около губ. Это было особенное, удивительное ощущение!

Может, мне надо взять с собой наверх тетрадку, куда я делаю выписки из прочитанного, чтобы, наконец, поговорить о чем-то серьезном. Каждый вечер только обниматься — это мало, надеюсь, и для него.

После никчемной зимы наступила прекрасная весна. Апрель и вовсе замечательный: не слишком жарко, не слишком холодно и лишь изредка дожди.

Каштан почти весь зеленый и даже начинает цвести.

В субботу Беп порадовала нас четырьмя букетами цветов: тремя из нарциссов и одним из гиацинтов — для меня. Господин Куглер по-прежнему неизменно приносит нам газеты.

Пока, Китти, мне надо заниматься алгеброй.

Анна Франк.

Среда, 19 апреля 1944 г.

Мое дорогое сокровище,

(Так называется фильм с Дорит Крейслер, Идой Вуст и Гаролдои Паулсеном!)

Нет ничего на свете прекраснее, чем смотреть в открытое окно, наблюдать за деревьями, птицами, чувствовать солнце на щеках. А если при этом тебя обнимает симпатичный мальчик, то чувствуешь себя спокойно и надежно. Так хорошо ощущать его руки, его самого рядом, и молчать. В этом не может быть ничего плохого — ведь я чувствую себя так чудесно и спокойно. О, пусть только никто не помешает нам, даже Муши!

Анна Франк.

Пятница, 21 апреля 1944 г.

Милая Китти,

Вчера пролежала весь день с воспалением горла в постели и ужасно скучала. Поэтому сегодня я на ногах: температуры нет, а боль в горле пройдет.

Вчера, как ты сама, вероятно, знаешь, фюреру исполнилось пятьдесят пять лет. А сегодня восемнадцать лет ее королевскому высочеству наследной принцессе Елизавете де Йорк. По Би-би-си передали, что ее еще не объявили совершеннолетней: у принцесс свои законы. Нам всем очень интересно, за какого принца выдадут эту красавицу и вообще — найдут ли для нее достойного жениха. Ее сестра Маргарет Роза, возможно, станет женой бельгийского принца Баудевайна!

А у нас здесь одна неприятность за другой. Не успели починить входную дверь, как ван Марен учинил очередную выходку. По всей вероятности, он украл картофельную муку и теперь пытается обвинить в этом Беп. Понятно, что в Убежище необычное волнение, Беп вне себя. Может, Куглеру удастся восстановить справедливость.

Сегодня утром приходил оценщик с улицы Бетховена. Он оценил сундук в 400 гульденов и еще другие вещи — все на наш взгляд слишком низко.