Сидни Шелдон. Интриганка-2 - Тилли Бэгшоу (2009)

У него и остального мира.

Но вопросы могут подождать. Главное – отвезти его домой, накормить и дать отдохнуть вдали от любопытных глаз репортеров.

«Он наш родственник. Он один из нас. Мы с Паоло защитим его».

Когда Робби вошел в дверь дома рука об руку с Гейбом, Лекси упала в обморок. Очнулась она в постели в одной из гостевых комнат. На голове была шишка размером с утиное яйцо.

– Простите, – хрипло пробормотала она. – Похоже, я устала больше, чем думала. Мне показалось, что я вижу Гейба. Все было так реально! И он стоял рядом с тобой! Может, мне нужен психиатр?

– Бесспорно, – ухмыльнулся Робби. – Но не потому, что у тебя глюки. Оказалось, что наш друг Гейбриел не настолько мертв, как мы считали.

– Привет, Лекс.

К кровати подошел старик, удивительно похожий на Гейба.

Она тут же отключилась снова.

Прошли целые сутки, прежде чем она смогла осознать, что Гейб не только жив, но и находится здесь, с ней, в доме Робби.

Пока Лекси приходила в себя, Гейб умылся, поел и выспался, в первый раз за все это время. К вечеру репортерам стало известно, что Гейбриел Макгрегор восстал из мертвых. Уже через полторы минуты папарацци узнали, где он скрывается. К счастью, поместье Паоло и Робби было достаточно обширным, чтобы помешать фотографам делать снимки. Подъездная аллея была длинной, а сам дом окружала стена высоких густых деревьев. Паоло убедил местную полицию запретить полеты вертолетов на малой высоте. Поняв, что ничего не выйдет, папарацци неохотно вернулись в Кейптаун и раскинули лагерь у административного здания «Феникса». Не будет же Макгрегор вечно скрываться в доме Робби!

Рано или поздно он выйдет, а им остается только ждать.

Первую неделю Гейб спал по восемнадцать часов в сутки. За столом он молчал, лишь изредка одаривая Робби и Паоло благодарными улыбками. На Лекси он почти не смотрел.

Вызванный доктор заявил, что Гейб практически здоров. Опасаясь, что пресса вновь что-то пронюхает, Робби позвонил в Нью-Йорк своему крестному отцу Барни Ханту и попросил прилететь в Южную Африку и обследовать Гейба.

– Никакого умственного расстройства я не наблюдаю, – постановил Барни, – особенно учитывая перенесенную им душевную травму. Он постепенно приходит в себя.

– Но он почти не разговаривает! – запротестовал Робби. – Не хочет объяснить, где был все это время. Ни разу не упомянул о Таре и детях. И если попросит передать соль или перец – считайте, день прошел не зря.

– Он заговорит, когда будет готов. Как насчет Лекси? Что с ней?

– Лекси? – удивился Робби. – При чем тут Лекси? С ней все в порядке. Злая, как банка со скорпионами, одержима «Крюгер-Брент». Все как всегда. Хорошо, что она решила немного отдохнуть и расслабиться. Это неплохой знак.

– И как она? Расслабляется?

– Появление Гейба вывело ее из равновесия, так что не знаю. Днем ее почти не бывает дома. Много ездит верхом. Думаете, есть причины для волнений?

– Нет-нет, – ободряюще улыбнулся Барни, – просто я вам не чужой. И вы оба мне не безразличны. Как и вашему отцу.

Робби мгновенно напрягся. Он не видел Питера много лет. За это время они стали совсем чужими.

– У меня и без того полно хлопот с Гейбом и Лекси, – защищался он.

– Понимаю, – вздохнул Барни. – Только помни, твой отец не вечен. Гейб и Лекси сумели разобраться в своих чувствах. Но ты и Питер…

– Спасибо, Барни, – перебил Робби. – Я в порядке. Все мы в порядке.

На этом тема была закрыта.

Лекси ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть. Через два дня она вернется в Нью-Йорк. Назад, к реальности. Отпуск должен был немного ее успокоить. Прояснить мысли. Но похоже, она окончательно запуталась.

Гейб жив. И это прекрасно. Разумеется, прекрасно. Отчего же его присутствие в доме вызывает в ней… что именно?