Сидни Шелдон. Интриганка-2 - Тилли Бэгшоу (2009)

– Скорость ветра около пяти миль в час, так что вы не пролетите больше нескольких миль. Поскольку это ваш первый одиночный полет за длительное время, продержитесь не больше сорока минут, но не паникуйте, если перекроете эту цифру. Топлива у вас хватит примерно на полтора часа. Если будут какие-то проблемы… – Курт постучал пальцем по переговорному устройству. – …немедленно связывайтесь с нами. Договорились?

– Обязательно, – улыбнулся Кит.

Теперь, когда они вот-вот поднимутся в воздух, вся нервозность исчезла.

Класс! Летать над Кару вместе с сыном… Как султаны в личном королевстве! Если бы только Ив видела, как хорошо они ладят!

И вот они уже наверху и медленно плывут над небольшими каменистыми образованиями, вырастающими на бесплодной открытой равнине. Если смотреть с левой стороны гондолы, все кажется выжженным и мертвым. Зато с правой стороны расстилается волшебный водный мир, мерцая, как мираж, в жаркой дымке раннего вечера. Реки Оранжевая и Каледон вымыли причудливую извилистую дорогу сквозь пыльную землю, создавая мириады маленьких бухточек, заливов, островов и полуостровов. Кит видел, как далеко внизу люди плавают на лодках и яхточках, занимаются виндсерфингом вблизи от берега. Неподалеку, пользуясь прохладной, более влажной зимней погодой, на водопой пришли дикие животные.

Но виды внизу бледнели в сравнении с красотой неба, словно сам Бог под действием ЛСД схватил малярную кисть и нарисовал психоделические оранжево-розовые узоры на фоне заката.

– Ну как, Макс? Невероятно, правда?

– М-м-м…

Макс судорожно вцепился в алюминиевую раму гондолы, едва замечая поразительные пейзажи внизу. Его глаза были прикованы к панели инструментов. Каждый раз, когда стрелки приборов вздрагивали, он явственно напрягался.

«Нервничает, – подумал Кит. – Вполне естественно для первого полета на шаре. Как только привыкнет, сразу расслабится».

Макс действительно нервничал. Похоже, все оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Нужно подождать, пока они отлетят достаточно далеко, чтобы их не было видно из базового лагеря. Но если ждать слишком долго, Кит начнет спуск, и у него не окажется времени сделать снимки.

– Взгляни туда, па!

Макс показал на маленький табун зебр, скачущих галопом по равнине. За ними клубилась пыль, как выхлопные газы из гоночной машины.

– Я хочу сделать снимок.

Кит обернулся и вскрикнул. Его сын каким-то образом вскарабкался на натянутые канаты и висел на самом краю корзины, сжимая канат одной рукой и держа камеру в другой.

– Иисусе, Макс! Слезай! Разобьешься!

Макс ловко спрыгнул вниз, все еще держа камеру, и презрительно взглянул на отца:

– Что тут такого? Я лишь хотел поснимать.

– Никогда не смей так больше делать, приятель. Это невероятно опасно.

– Вовсе нет, – надулся Макс и, пожав плечами, пробормотал: – Кателе все время так делает! Вот он ничего не боится.

Кит замер.

«Классно! Просто классно! Я из кожи вон лезу, чтобы Макс взирал на меня с уважением, а он по-прежнему тычет мне в глаза этим Кателе!»

– Если нужен снимок, приятель, попроси меня. Как только скорость установится, я сам сниму все, что пожелаешь.

– Правда? – Глаза Макса зажглись. – Отлично, па, спасибо. Вот здорово!

Через двадцать минут они оказались вне зоны видимости лагеря. Вполне достаточно, чтобы Макс попытался осуществить свой план. Теперь шар поднялся на семьсот футов и проплывал над плотиной Гариеп. Гигантское бетонное сооружение выглядело уморительно крохотным, как деталь из набора «Лего».

– Потрясающий водопад! Нельзя ли сделать снимок?

– Конечно.

Киту вовсе не требовалось подниматься на край гондолы. Можно было сделать прекрасный снимок, оставаясь на месте. Но Макс, заговоривший о Кателе, бросил отцу вызов.

Он уважает храбрость? Будет ему храбрость.

Повесив на шею камеру Макса, Кит осторожно взобрался на алюминиевую раму.