Лорды Белого замка - Элизабет Чедвик (2017)

Засверкали мечи, вылетающие из ножен, а Фульк прикоснулся концом копья к горлу поверженного противника:

– Не думай, что я этого не сделаю, потому что проявлю сострадание. Еще как сделаю. – Он оглядел спутников Фицроджера жестким, как кремень, взглядом. – Я уже дрался в Ирландии и знаю вкус крови. Если мой брат щенок, то я – волк.

Люди Фицроджера таращились на него, ошеломленные тем, сколь быстро и внезапно переменились роли.

– Уильям, садись на лошадь, – мотнул головой Фульк.

Юноша кое-как поднялся и сел в седло. Он сильно побледнел, и струйка крови у него на горле казалась ярко-малиновой.

– Ты за все заплатишь, – прохрипел с земли Морис Фицроджер. – Клянусь своей бессмертной душой, дорого заплатишь.

Глядя вниз, в наполненные злобой глаза, Фульк испытал сильный соблазн надавить на копье, но тут же одернул себя: сейчас их цель – спокойно уйти отсюда. Не сводя взгляда с Фицроджера, он коротко приказал товарищам скакать домой.

– Живо! – заорал Фульк, даже не увидев, а почувствовав, что Уильям колеблется.

Услышав удаляющийся топот копыт, он слегка надавил на копье, чтобы пролить каплю крови, так же как Фицроджер недавно поступил с Уильямом.

– Ты прав, – хрипло сказал Фульк. – Я обязательно заплачу́ за все. И Бог свидетель: ты получишь по заслугам. Клянусь своей бессмертной душой!

И, убрав копье от горла Фицроджера, он легко взял оружие наперевес и вскочил в седло. Отдав краткую команду, Фульк подозвал собаку к стремени и галопом поскакал за остальными.

– Фульк, мне так стыдно, – удрученно произнес Уильям.

Позволив тяжело дышащим коням перейти на рысь, они, дабы миновать деревню, срезали путь и поехали по старой дороге, по которой обычно гоняли скот.

– Еще бы тебе не было стыдно! – воскликнул Фульк. Он до сих пор не мог успокоиться, поскольку не был уверен, что они в безопасности. – Из-за тебя нас всех могли бросить в тюрьму или привязать к лошадиным хвостам и протащить из одного конца Освестри в другой! Хотя Морис Фицроджер и настоящий подонок, он тем не менее считается в городе человеком влиятельным. А кто мы по сравнению с ним? Заезжие оруженосцы, зеленые юнцы со столовыми ножами на поясе вместо мечей и парой серебряных монет в кармане: на две кружки эля на всех и то еле-еле наскребли.

– Послушай, я ведь уже сказал, что мне стыдно. И, кроме того, не один я виноват. Фицроджер все равно не дал бы мне спокойно уехать.

– А тебе не пришло в голову просто отойти в сторонку?

Фульк мог бы и не задавать этого вопроса. Он прекрасно знал своего брата: Уильяма не остановили бы даже все демоны ада.

– Скажи честно, неужели ты сам на моем месте так поступил бы?

– Чтобы избежать беды – да.

Некоторое время Уильям недоверчиво смотрел на брата. А потом губы его тронула улыбка.

– После всего, что ты сделал с Фицроджером, даже если это было только ради спасения моей шкуры, я тебе не верю. Да твой волкодав чуть не загрыз его. Разве не так?

– Так, но если бы ты хоть немного пораскинул мозгами, прежде чем лезть в драку, мне не пришлось бы спускать на Фицроджера пса, и тогда мы бы сейчас не бежали через поля, как разбойники.

Фульк оглянулся через плечо. Слава Богу, оставшаяся позади дорога была пуста, насколько хватало глаз!

– Но согласись, что я не зря ввязался в драку. Оно ведь все-таки того стоило, да? – Улыбка Уильяма стала шире, и вот уже он ухмылялся во весь рот.

Фульк почувствовал, как его губы тоже кривятся в невольной улыбке. Тем не менее он строго сказал в ответ:

– Задашь этот вопрос отцу, после того как он ремнем сдерет с тебя шкуру.

Уильям скорчил гримасу и пожал плечами.

– Подумаешь, мне не привыкать. Можно я понесу копье? – попросил он и протянул руку.

– И когда ты только наконец поумнеешь, – вздохнул Фульк, передавая ему оружие.