Лорды Белого замка - Элизабет Чедвик (2017)

– Ну, не прибедняйся! Седых волос у тебя на голове почти нет, а я бы предпочел выдать дочь за человека, который знает жизнь и умеет сражаться и повелевать, нежели вручить ее какому-нибудь молокососу. По мне, так зрелый мужчина, обладающий опытом, гораздо лучше смазливого юнца. – Барон покосился на Фулька, не имея, впрочем, намерения оскорбить его, поскольку высказал свои воззрения вообще. И заключил, обращаясь к Уолтеру: – Наши с тобой земли граничат на севере. Это был бы взаимовыгодный союз.

– Но я не собираюсь вступать в брак, – покачал головой Теобальд.

– И напрасно. Пора подумать о потомстве. Твой братец уж точно не обеспечит вашему роду законного наследника, верно? – Он кивнул на Хьюберта и добавил: – Так что тебе надо жениться.

– Но не на двенадцатилетней девочке! – возразил ему Теобальд.

Ле Вавасур не стал настаивать.

– Как знаешь. Но если вдруг передумаешь, помни, что я всегда предпочту прочим женихам человека твоего положения и достатка. – И он плавно сменил тему, начав говорить что-то незначащее о коронации.

Фульк вежливо откланялся и отправился в поисках Жана на кухню, пробираясь среди нагромождения шатров и построек. Робер ле Вавасур ему решительно не понравился. Очень уж высокого мнения этот человек был о себе, и слишком уж безапелляционно он судил обо всех остальных.

Наконец Фицуорин отыскал друга на кухне, в компании толстой Марджори, которая громко бранилась.

– Подумать только, тысяча дополнительных чашек и две тысячи кувшинов! – возмущалась кухарка. Марджори хлопотала над тремя котлами сразу, отчего по ее разрумянившемуся лицу струился пот. – И это только начало. Да старый король в гробу бы перевернулся, увидев такое мотовство! – Она погрозила деревянным черпаком Жану, а потом – Фульку, словно в том была их вина.

Фульк огляделся. Дворцовая кухня, на его взгляд, сильно смахивала сейчас на преисподнюю. Под котлами вовсю пылал огонь, от наполненных углем топок волнами исходил дрожащий жар. Повара размешивали подливу и готовили начинку для пирогов. За горой тушек кур, уток и куропаток не видно было печь, в которой пекли хлеб для предстоящего пира. Несколько служанок ощипывали дичь и набивали перьями мешки. В углу ждала мясника туша огромного кабана. Поскольку погода стояла хорошая, то работа кипела даже на улице: на площадке перед входом в кухню слуги при свете факелов рубили мясо, что-то мешали и разделывали. Сегодня ночью никто не собирался спать, так же как и завтра утром.

– Просто Ричард знает, как важно произвести должное впечатление, – сказал Жан возмущенной женщине и показал рукой на Фулька. – Накорми человека до отвала, дай ему почувствовать собственную важность, и он захочет проявить ответную щедрость.

– Так, значит, нам должны поднять жалованье? – мрачно поинтересовалась Марджори. Потом, досадливо крякнув, кухарка смягчилась и бросила каждому из юношей по большому имбирному прянику: их на деревянном подносе лежала целая куча. – А теперь идите отсюда. – Марджори махнула рукой в сторону открытой двери. – Сегодня у меня нет времени языком чесать, а пользы от вас все равно никакой не дождешься.

– Очень жаль, мадам, что вы о нас столь нелестного мнения. Увы, мы вынуждены удалиться, – поклонился ей Жан.

Кухарка шутливо погрозила ему кулаком и не смогла сдержать улыбку, после чего вновь вернулась к скоплению котлов, кипящих на медленном огне.

– Как я рад тебя видеть! – Жан хлопнул Фулька по плечу.

– И я тебя тоже!

Фульк с удовольствием откусил солидный кусок сдобренного специями пряника и, работая челюстями, поведал приятелю о предстоящем ему посвящении в рыцари.

– Стало быть, теперь к тебе придется обращаться «сэр Фульк», – с невинной улыбкой поддразнил друга Жан.

Его самого посвятили в рыцарское достоинство еще два года назад, но в отличие от Фицуорина де Рампеню не приходилось рассчитывать на наследство, и он зарабатывал себе на жизнь, служа семейству Уолтер.