История дождя - Нейл Уильямс (2014)

Веселого в этом мало. Уж мне-то поверьте.

Дело в том, что Дедушка воспринял то, что произошло, как просто Падение Обратно На Землю, в чем нет ничего прекрасного для лосося, прыгающего с шестом, – но есть лишь только ужасное.

Глава 5

Извините, увлеклась.

Это же чисто по-МакКарролловски. На завтрак у нас метафоры и диковинные сравнения.

Вот что происходит, мисс Куинти, когда пересаживаешь малую толику английского языка на Болота графства Клэр.

Рут Рут Рут.

Извините, увлеклась.

Рут Суейн!

Дедушка выжил. Война уходит, он остается. Ему дали немного времени, чтобы прийти в себя, после чего будут решать, сможет ли он снова Поднять Оружие. Но он даже не может Поднять Руки. Дырки в его груди и тяжелый для души воздух сражений в полях Булони объединенными усилиями вызвали у него воспаление легких, и вот Дедушка уже на пути в Англию, но с ним уже нет Морроу, Икретта, Читли и Пола – они стали маками[86] во Франции. Дедушку же привезли в военный госпиталь под названием Уитон, в Вулвергемптоне[87].

Много лет спустя мой отец попытался отыскать там следы Дедушки и начал с того, что прочитал о Первой мировой войне все, что смог найти. Затем оставил нас дома – это было в октябре, – а сам на поезде, пароме и автобусе добрался до Вулвергемптона. Со дня смерти Авраама прошло уже много времени, и Уитон был превращен в пятьдесят шесть квартир для людей, которые не видели привидений. Не думаю, что отец нашел Авраама, но когда возвратился, Мама сказала, что от отца пахнет дымом.

Когда Дедушка Авраам вернулся, прабабушки Агнес уже не было в живых. В те дни люди могли красиво умереть от Инфаркта, что с ней и случилось: молитвы произнесены, ладони сложены вместе, глаза закрыты – и она уже растит маргаритки[88], и вот еще одна душа направляется на Злачные Пажити[89] Господа Бога Моего.

Когда власти спросили Авраама, есть ли у него живые родственники, он сказал, что нет ни одного. Жгучий стыд – естественный побочный продукт Невозможного Стандарта.

Итак, на данном этапе Нашего Повествования все выглядит не так уж и великолепно. (См. Книгу 777, «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», Лоренс Стерн[90], Пингвин Классикс, Лондон.)

(Есть и свои преимущества, я полагаю. Начнем с того, что я не умру в самом конце.)

Душа Авраама обгорела. Так я решила. Он совершил полет, как Икар, только в манере Английского Протестанта. Как и вся Англия, он упал, пролетев огромное расстояние от Редьярда Киплинга[91] до Т. С. Элиота, по-настоящему огромное расстояние, и то падение оставило Авраама с пеплом на душе[92]. Он не достоин уважения. Ему всего двадцать, а он уже Инвалид Войны. Сидит в затхлой комнате с узкой кроватью и маленьким окном, через которое видно дымное небо Вулвергемптона, и начинает морить себя курением. Он не может поверить, что все еще жив. По Божьему Недосмотру. Его, Авраама, должны были торопливо положить в яму глубиной три с половиной фута[93], и он должен сейчас лежать под залитыми солнцем благоуханными полями Франции. Лежать в той же яме, куда положили Морроу, Икретта, Читли и Пола – всех вместе, чтобы в загробной жизни они могли продолжать наслаждаться звуками харди-гарди[94]. Вместо этого Авраама Суейна перехватили на полпути между двумя мирами, и здесь, в Вулвергемптоне, он должен оставаться до конца дней своих.

Он нарушил верность Философии Невозможного Стандарта и потому позволяет своему отцу полагать, что он, Авраам, мертв. И он стал одним из тех, кого никто не замечает. Ведет жизнь тихую, неприметную. Носит коричневые брюки, ходит в магазин, где продавец газет спрашивает «Сегодня Дейли Мейл, сэр?», и долгими унылыми днями непрерывно курит на скачках.

Так, Дорогой Читатель, проходят годы.

* * *

Но в жизни обязательно происходит Неожиданный Поворот – такое называется твист[95].