Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Глубоко вздохнув, Виктория вошла внутрь и на лифте поднялась к квартире Эльзы на четвертом этаже. Она рисковала, явившись без приглашения, но Эльза была уже старой и слабой. Где еще она могла оказаться утром в пятницу? В любом случае, если ее не будет дома, Виктория подождет на улице. В ее распоряжении целый день.

Она волновалась, но находилась в приподнятом настроении. Ей казалось, будто она приближается к концу путешествия, которое началось после смерти Лео. Хотя, наверное, началом можно считать момент, когда Виктория впервые встретила его много лет назад, полюбила и быстро поняла, что не должна задавать слишком много вопросов.

Она нажала на медный звонок. Из-за массивной двери не доносилось ни звука, и Виктории пришлось ждать, пока наконец дверь не отворила пожилая женщина в белой блузке и сером кардигане.

– Я бы хотела поговорить с Эльзой, – произнесла Виктория, стараясь скрыть волнение. – Я Виктория, ее невестка.

Женщина, видимо, помощница по хозяйству, ничего не ответила. Она закрыла дверь, и Виктория в отчаянной попытке отвлечься принялась ходить туда-сюда по площадке, разглядывая не представляющие интереса картины на стенах. Наконец дверь отворилась, и женщина жестом пригласила ее войти.

– Мадам плохо себя чувствует, – сказала она по-английски с сильным акцентом. – Не задерживайтесь долго.

Женщина провела Викторию по широкому коридору с деревянным полом в гостиную, которая располагалась справа. Комната выглядела впечатляюще: высокий потолок, два французских окна, судя по всему, выходящих на балкон с видом на улицу Сен-Жермен, но из-за задернутых легких штор нельзя было определить. Эльза сидела в кресле с высокой спинкой у мраморного камина, рядом на небольшом столике стоял золотой колокольчик. Она была в темно-красном бархатном халате, под которым угадывались костлявые плечи. Эльза горбилась, на коленях у нее лежал клетчатый плед. Волосы у нее были совершенно белые и такие редкие, что из-под них просвечивал розовый череп. Сама она была очень маленькая и сморщенная, серая кожа на лице выглядела такой тонкой, что, казалось, вот-вот растрескается и осыплется. Виктория задумалась, видела ли она прежде настолько старого человека.

Эльза подняла голову и махнула рукой, показывая помощнице, что та может идти.

– Зачем ты приехала? – спросила она. Ее взгляд, хотя и скрытый под складками кожи и морщин, был пронзительным и вопрошающим.

– Мне нужно кое-что выяснить, – спокойно и уверенно произнесла Виктория.

– Я уже все тебе сказала, – ответила Эльза с сильным австрийским акцентом. – Лео мертв, и я скоро присоединюсь к нему. Что еще ты желаешь знать?

Виктория вдруг сообразила, насколько высокой и нескладной она может выглядеть в глазах этой крошечной женщины на фоне изящной обстановки дома. Не дожидаясь приглашения, она с осторожностью, чтобы ничего не сломать, присела на край кресла с золотой обивкой с противоположной стороны кофейного столика.

– Что случилось с сестрой Лео? – спросила Виктория, пристально наблюдая за старухой.

Эльза молчала.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – наконец промолвила она.

Виктория сложила руки на коленях.

– Нет, понимаете. Я говорила с Мэйв Гэннон, теперь Коркоран, и она все мне рассказала. У Лео была сестра, и вы запретили ему общаться с ней. Что произошло?

Эльза приподнялась в кресле и широко открыла рот, будто собиралась закричать, но потом передумала и снова села.

– С какой стати я должна тебе рассказывать? – брызгая слюной, крикнула она. – Какое твое дело?

Странно, но Виктория была абсолютно спокойна – знала, что правда на ее стороне.

– Лео был моим спутником жизни, любимым человеком и отцом моих детей. И я не смогу двигаться дальше, пока не выясню правду.

Эльза поджала тонкие губы:

– А мне безразлично, будешь ты двигаться дальше или нет. Я даже не знаю, что это означает.