Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Диск закончился, и музыка зазвучала с начала. Мэдди постаралась воскресить в памяти образ Лео за дирижерским пультом и его особую манеру, которая сделала его знаменитым: точно выверенная смесь страсти и сдержанности. Интересно, как часто он думал об Анне, когда работал? Представлял, какой женщиной она могла бы стать и чем бы занималась в жизни? Мэдди никогда не встречала Эльзу, но все равно испытывала ненависть к старухе. Ее решение оставить дочь в Вене было неслыханным по жестокости, в каких бы тяжелых обстоятельствах оно ни принималось.

Сначала Мэдди очень сердилась на Викторию, но вскоре осознала, что благодарна ей за рассказ. Она никогда не пряталась от правды и хотела знать обо всем, что происходит.

С неохотой Мэдди подумала, что готова согласиться с выводами Виктории: Лео относился к ним одинаково и, если уж быть честной, ни одну из них не любил сильно. Основы ее жизни снова пошатнулись, и ей придется серьезно потрудиться, чтобы собраться с силами – ради Фиби и себя самой. Непростая задача.

Мэдди чувствовала, что не сможет уснуть, поэтому решила допить вино и немного поработать. Подготовка рекламной кампании презервативов шла успешно, но возникли проблемы с логистикой. Еще и один из молодых людей захотел склон с искусственным снегом, чтобы покататься на лыжах, в отеле, где будет проходить бар-мицва. Придется постараться, чтобы это устроить.

Мэдди решила быстро принять душ, а потом уже сесть за компьютер. Завтра у нее совсем не будет сил, но лучше работать, чем без дела шататься по дому или смотреть глупые телепрограммы.

Кэт надеялась, что сегодня Рик останется ночевать у себя, – она хотела поговорить с Трейси наедине, но ей не повезло: они вдвоем расположились на диване в гостиной и листали свадебный журнал. Трейси в пижаме с изображением Снупи сидела, поджав под себя босые ноги. Кэт отметила, что она накрасила ногти синим лаком.

– Рик хочет жениться в черном костюме, но я считаю, что это плохо, – сказала она и нахмурилась. – Что ты думаешь, Кэт?

Рик отстранился от невесты.

– Я никогда не говорил, что хочу именно в черном!

– Не лги, – сказала Трейси и снова повернулась к подруге. – Так что ты думаешь?

Кэт пожала плечами:

– Ребята, решать вам.

Она прошла в кухню, чтобы налить себе стакан воды. Если дать Трейси повод, она превращается в ротвейлера. Кэт не хотела стать свидетельницей кровавой разборки.

Мыши бегали по клетке. Кэт взяла в руки одну из них, погладила и посадила назад.

– Прости, Седрик, – произнесла она. – Я не в настроении.

Кэт переоделась в пижаму и легла на кровать, размышляя, как ей теперь избавиться от страшных мыслей и видений, которые не выходили у нее из головы. Ее даже слегка тошнило от них. Лео и Анна, Анна в Аушвице, Лео и та женщина, в семье которой он жил, его ложь о переходе в другую веру, стыд и тайны в семье, смерть Анны. А Мэдди и Виктория… Кэт хотелось верить, что у нее нет ничего общего с этими женщинами, особенно с Мэдди. Ведь они такие разные! И все же мысль об их связи не оставляла ее, ведь, как сказала Виктория, они часть одной истории.

Кэт сжала кулаки. Это не так, она – одиночка, и навсегда такой останется. И никто не сможет диктовать ей, что делать, думать или чувствовать. В любом случае, нет смысла грустить о прошлом. Лео, как и ее отца, уже не вернешь. Ей было очень жаль Анну. То, что с ней случилось – ужасно, но подобные истории происходят постоянно. Надо забыть ее, если получится… У Кэт закружилась голова. Нет, она слишком слаба и не сможет сама с этим справиться. Она нашла в сумке сотовый телефон и набрала номер.

– Джарвис, это ты?

– Кэт? – Даже звук его голоса, такого знакомого, успокаивал ее.

– Можно я к тебе приеду? Я возьму такси, так что доберусь быстро.

– Конечно! – Он заволновался. – С тобой все в порядке?

– Гм… – Она пыталась проглотить слезы. – Мне очень нужно поговорить.