Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Джарвис был в длинном вязаном джемпере с синими и оранжевыми полосами. Казалось, он получил его в подарок от бабушки в детстве, год за годом джемпер растягивался и сейчас доставал почти до колен.

– Есть еще предложения? – поинтересовалась Кэт.

– Я могу получить роль в новой пьесе одного модного автора. Прослушивание на следующей неделе.

– Отлично! – Очень важно, чтобы он не падал духом! – Что за роль?

Джарвис почесал небритый подбородок.

– Я буду играть парня из Америки, он поступает в университет в Великобритании и вовлекается в студенческую политику.

Кэт подняла брови:

– Значит, тебе придется имитировать американский акцент? – Пока что его способности говорить с разными акцентами ее не впечатляли.

– Еврейско-американский, если быть точным. Я буду играть еврея из Нью-Йорка, из очень религиозной семьи.

Кэт почесала голову.

– Это проблема!

Джарвис зевнул и вытянул длинные ноги.

– Мне просто нужно немного практики. Я собирался зайти в видеопрокат после работы и взять несколько фильмов.

– Я могу посмотреть их с тобой, если хочешь, – предложила Кэт и сразу пожалела об этом, но ненадолго – Джарвису требуется поддержка.

– Правда? – Он широко улыбнулся.

В зал вышла Рэйчел – крупная женщина лет тридцати пяти с прямыми тонкими русыми волосами до плеч, бледным лицом и самой большой задницей, которую Кэт когда-либо видела.

– Ты можешь сейчас выйти на ленч, если хочешь, – обратилась она к Джарвису. – Кэт, ты следующая, а я пойду в три часа.

Ей всегда нравилось устанавливать очередность перерыва на ленч.

Кэт взяла книгу с полки новых поступлений – она давно собиралась прочитать ее.

– Отлично, иди первый. Я не голодна.

Джарвис прищурился и как-то странно посмотрел на нее.

– Все в порядке? Ты очень бледная!

Если честно, Кэт отвратительно себя чувствовала. Видимо, это нервы. Джарвис и Рэйчел ушли, а она в задумчивости принялась грызть ногти. Что ж, после всех договоренностей Кэт должна выполнить обещание. С учетом денег, которые оставил Лео, у Виктории наверняка нет проблем с финансами. Она вполне может расстаться с несколькими сотнями фунтов, чтобы Кэт и Трейси съездили на отдых. В конце концов, она ведь первая затронула данную тему.

Каникулы! Кэт представила голубое небо и теплое море. Может, даже пальму: одну или две. Она не ездила к морю уже много лет, с тех пор как мама и отец… Кэт тряхнула головой – не надо сейчас думать об этом. И так все плохо, не хватало только вспомнить об отце…

Кэт быстро вышла из магазина и, доехав на метро до станции «Уимблдон», начала медленно подниматься вверх по улице. Путь оказался неблизким, но ей нравилось дышать свежим воздухом, и она не торопилась. На улице стемнело, было очень холодно. Кэт тяжело дышала. Этот район выглядел привлекательно: ярко освещенные витрины магазинов и смеющиеся и мило беседующие люди в ресторанах и кафе. Ощущение достатка присутствовало везде: названия бутиков одежды, мимо которых она шла, подтверждали это.

Повернув налево в парк, потом еще раз налево, Кэт оказалась на улице, где жила Виктория, – широкой и обсаженной деревьями, с большими домами по обе стороны. Этот район не был похож на Бетнал-Грин. Подойдя к дому Виктории, Кэт остановилась и принялась разглядывать его. Он был построен примерно в тридцатые годы прошлого века – отдельно стоящее здание с остроконечной крышей и черными деревянными балками в тюдоровском стиле. Небольшая дорожка, усыпанная гравием, из-под темно-зеленой входной двери пробивается яркий желтый свет. Это был не самый роскошный дом на улице, но выглядел удобным и дорогим. Красивая белая береза в саду, опущенные шторы на окнах. Во всем этом Кэт видела признаки респектабельности и ценности среднего класса. У нее внутри все сжалось. Зависть? Вряд ли. Она не представляла, что может жить где-то кроме Ист-Энда.