Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Мэдди проверила состояние своего банковского счета. Есть несколько платежных поручений, которые она может отменить: членство в музеях, благотворительные взносы – ей очень не хотелось этого делать, но прежде всего нужно наладить свою жизнь.

Мэдди работала весь обеденный перерыв: звонила, оставляла сообщения на автоответчиках, писала письма и в конце даже почувствовала удовлетворение от проделанной работы. Сэкономив несколько сотен фунтов в месяц, она будет чаще видеть Фиби. Три рабочих дня в неделю – не так уж плохо, по крайней мере на данном этапе.

В животе заурчало, и Мэдди вспомнила, что так и не пообедала. Что ж, она съест сандвич по дороге на встречу с представителями «Текила Тиз», а потом поедет домой. Телефон зазвонил в тот момент, когда она надевала пальто. Вот черт!

– Мэдди? – Это была Джулс. – Блейк собирает всех в конференц-зале.

– Но у меня встреча!

– Тебе придется отменить ее. Он говорит, что это очень важно.

Мэдди нахмурилась:

– Хорошо.

Она снова сняла пальто, позвонила и отменила встречу и медленно двинулась вниз по лестнице, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди. «Все хорошо, – убеждала она себя, – хоть и немного странно. Но сейчас и время такое! Вероятно, он упустил еще один контракт и хочет всем задать жару за плохую работу!»

Джед, Стеф и Бен стояли возле стойки в приемной. Когда появилась Мэдди, они подняли головы, но промолчали. Джулс отсутствовала. Она вышла из конференц-зала, взяла свой стул и снова исчезла за дверью.

– Что стряслось? – шепотом поинтересовалась Мэдди, но ответить ей не успели.

– Пожалуйста, входите, – серьезно проговорила Джулс. – Блейк готов к встрече с вами.

Блейк сидел на краю стола, рядом, как олицетворение его нечистой совести, топтался бухгалтер в черном костюме. У Мэдди возникло плохое предчувствие. Также ее насторожило, что в зале находился их посыльный и несколько внештатных дизайнеров по декорациям и освещению, звукорежиссеры, плотники, хореографы – все те, с кем они часто сотрудничали. Около сорока человек набились в маленький зал с низким потолком в надстройке основного здания, которая появилась много лет назад.

Сесть было некуда, поэтому Мэдди осталась стоять, прислонившись к белой стене у двери. Ни картин на стенах, ни мебели, за исключением белого стола напротив входа и шести металлических кресел. Они редко пользовались этим залом, и по какой-то причине он так и остался недоделанным и неуютным. Встречи с клиентами обычно проходили в городе. Мэдди стало жарко, и она расстегнула еще одну пуговицу на белой блузке. Она злилась на Блейка за то, что он не предупредил ее заранее. А ведь считается, что они друзья!

В комнату вошла элегантно одетая женщина в темно-синем брючном костюме, с аккуратной стрижкой каре и фальшивыми бриллиантами на шее. Она заняла место рядом с Блейком, и Мэдди вспомнила, что это внештатный специалист по персоналу, которую они иногда привлекали к работе. У Мэдди закружилась голова. Во время их последней встречи Мэдди и Блейк спрашивали ее совета, как избавиться от совершенно бесполезного сотрудника. Дама тогда помогла им, насколько помнила Мэдди. И еще ей была неведома жалость.

У Мэдди вспотели ладони. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что все стоят спокойно и молчат. Женщина в костюме повернулась к Блейку и что-то прошептала ему. Он кивнул. Она прошла к двери, закрыла ее и вернулась на место. Выглядела серьезно, но уголки ее тонких, бледно-розовых губ были слегка приподняты. Мэдди показалось, будто дама посмеивается над присутствующими. Мысль, что она знает о чем-то ей неизвестном, была невыносима!

Наконец Блейк встал, и Мэдди заметила, что на нем нет лица.

– Спасибо всем, что пришли, – начал он с таким видом, словно вот-вот расплачется. Его руки дрожали.

В противоположном углу кто-то кашлянул, но в целом тишина сохранялась.