Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

– Прости, что я разрушил твой воздушный замок, – усмехнулся Ральф, нисколько не испугавшись.

– Иди в свою комнату! – крикнула она. – И оставайся там, пока не извинишься!

Он расхохотался:

– Отлично! Ты обращаешься со мной так, будто мне десять лет!

Но она, похоже, не услышала сына.

– И не вздумай сказать что-то подобное Саломее. Она очень любила отца!

– Не беспокойся! – Ральф отвернулся от матери и шагнул в сторону двери. – Она сама очень скоро обо всем догадается. Как это случилось со мной. Затем ты будешь врать ей, как врала мне, и так же запутаешь ее.

– Ральф, прошу тебя!

Он уже стоял у входной двери.

– Мы можем все обсудить сейчас? Ты мне очень нужен!

В холл ворвался холодный воздух, и Ральф захлопнул за собой дверь с такой силой, что витражное стекло задрожало и пол затрясся под ногами.

Мэдди специально вернулась домой, когда Фиби уже легла спать, а Джесс смотрела телевизор в своей комнате. Она совершенно запуталась и была в панике, понимая, что что-то очень неприятное пробралось в ее сердце и навсегда поселилось в нем.

Мэдди пыталась убедить себя, что глупо так остро реагировать на потерю работы. Ведь она умная, способная и, несомненно, найдет себе другое место. Но интуиция подсказывала, что экономика переживает спад и найти себе место – это как поймать за хвост птицу счастья. А еще нельзя забывать обо всех неоплаченных счетах! И самое неприятное – беременность Кэт. Честно говоря, хуже быть не могло. Значит, Лео предал ее, как в свое время Викторию, а она-то, идиотка, считала, будто их отношения особенные.

Чтобы как-то пережить этот кошмар, нужно мыслить позитивно. Она же никогда в жизни не сдавалась. Но хватит ли у нее сейчас сил?

Увидев на крыльце своего дома Ральфа, Мэдди очень удивилась и неожиданно обрадовалась.

– Что ты здесь делаешь?

Как всегда, он был в серой толстовке с капюшоном и в джинсах, с бледным лицом, и явно чувствовал себя неловко.

– Я поссорился с мамой, – сообщил он, опустив голову.

Что ж, это нормально, в том доме эмоции всегда зашкаливают.

Он прошел за Мэдди через холл в кухню и смотрел, как она заваривает для них чай. Дрожащими руками Мэдди налила кипяток в чашки и повернулась к Ральфу спиной, надеясь, что он не заметил ее волнения. Она знала, что Виктория не станет рассказывать ему о Кэт, потому что данная тема никогда не обсуждалась, значит, причина ссоры в чем-то ином. Мэдди нельзя было назвать экспертом в отношениях, и у нее не было опыта общения с подростками, но, слушая Ральфа, она наверняка сможет отвлечься от собственных проблем и подумать о чем-то другом.

Они сидели за столом в полутемной кухне и пили чай. Мэдди выключила лампы на потолке, оставив лишь подсветку. С самого утра ее мучила тупая головная боль, и яркое освещение усиливало неприятные ощущения. К тому же, темнота поможет скрыть от Ральфа ее припухшие веки.

– Похоже, ты жестко обошелся с матерью, – наконец произнесла Мэдди, вспомнив, как тяжело ей было узнать о предательстве Лео. Хотя зачем вообще утруждаться и защищать эту женщину? Виктория подло поступила, рассказав ей о беременности Кэт. – Я согласна, что не стоило скрывать от тебя происходящее, но не забывай – ей самой было очень непросто!

Ральф внимательно выслушал Мэдди и, казалось, был благодарен ей за эти слова. Ведь Виктория – его мать, и он должен любить ее, несмотря ни на что. Просто ему нужно с кем-то поговорить. Мэдди заметила, что у Ральфа такая же красивая улыбка и такой же взгляд, как у Лео, и почувствовала, что ее охватывает гнев и отчаяние. Лео должен был стать образцом сильного и надежного мужчины для своего единственного сына, но предал его. Предал их всех, включая Фиби. И все же… Все же она очень по нему скучала. Мэдди сделала еще глоток чая и вздохнула:

– Моя компания разорилась. Я потеряла работу. Я только сегодня об этом узнала.