Яд для королевы - Жюльетта Бенцони (2011)

— Я сказала, что располагаю некоторой суммой, я не говорила, что сижу на мешках с золотом. Я надеюсь, что мне осталось жить всего несколько лет, и если я буду жить очень экономно...

— Так почему бы вам не жить очень экономно в этом доме? Я бываю здесь не так уж часто, большую часть недели провожу в разъездах. Хозяйство у меня ведет симпатичная женщина, которая живет по соседству и приходит три раза в неделю, чтобы навести в доме порядок. Я вас с ней немедленно познакомлю, если только вы окажете мне честь и назоветесь моей кузиной, приехавшей из...

— Трегье! Я приехала из Трегье... И вы мне кажетесь весьма достойным кузеном, — прибавила она, сделав изящный реверанс, и вдруг улыбнулась широкой счастливой улыбкой.

— Ну, слава Богу, — обрадовался Альбан. — Я сразу понял, что мы с вами найдем общий язык. Обычно я перекусываю по дороге в харчевнях. Дорог у меня много, харчевен тоже. Что? Вас что-то не устраивает?

Мадемуазель Леони посмотрела на него с неожиданной суровостью.

— Успокойтесь, меня все устраивает. Но я подумала, о том, что, когда вы будет меньше разъезжать по дорогам, я смогу порадовать вас своим скромным талантом кухарки. Правда, я готовлю только бретонские блюда, но они получаются у меня весьма удачно.

— Неужели вы соглашаетесь создать для меня домашний очаг?

— Именно так, дорогой кузен. Во всяком случае, вы можете на меня положиться, если вам захочется пожить у себя в доме. Но я вовсе не хочу вам навязываться и посягать на вашу свободу.

Лед окончательно растаял, они смотрели друг на друга с веселыми улыбками, ощущая то тепло взаимопонимания, которое возникает между людьми не так уж часто. Полчаса спустя Жюстина Пивер, консьержка принца де Монако, была представлена мадемуазель де Куртиль де Шавиньоль и, ослепленная блеском ее имени, постаралась отвесить самый изящный поклон, который только позволяли ее внушительные размеры. Альбан оставил их вдвоем, и они ознаменовали свое знакомство и будущее сотрудничество совместным походом на рынок Сен-Поль, самое любимое место Жюстины, где так уместен был ее зычный голос и ораторские способности. Через несколько минут весь квартал узнал, как она довольна и счастлива, что наконец-то столь достойная и благовоспитанная особа, как мадемуазель Леони, наведет порядок и придаст должную респектабельность неупорядоченной жизни тоже очень достойного молодого человека, месье Альбана.

— Харчевни, харчевни, трактиры, забегаловки. Разве это достойная жизнь для достойного молодого человека?

— Стоит ли так осуждать харчевни? Многие из них пользуются прекрасной репутацией.

— Ваша правда, — согласилась Жюстина, подумав минуту-другую. — Но разве сравнятся обеды в харчевне с размеренной домашней жизнью и семейным очагом?

— Конечно, нет, но он еще молод, а вот когда женится, то, я ничуть в этом не сомневаюсь, у него будет прекрасный семейный очаг.

— Женится? Он? Если хотите знать мое мнение, женится он после дождичка в четверг!— Почему? Он ведь очень приятный молодой человек!

— Насчет этого спору нет! Не одна хорошенькая девушка желала бы с ним познакомиться поближе, но все мы тут знаем, что у него нет подружки.

— Думаю, он не из тех, кто выставляет свои победы напоказ, — несколько рассеянно заключила мадемуазель Леони, старательно припоминая во всех подробностях разговор с молодым полицейским и его начальником. И вспомнила одну странную подробность, которая, как ей показалось, касалась затронутой темы...