Яд для королевы - Жюльетта Бенцони (2011)

А в доме герцога Орлеанского миньоны вновь переживали тяжкие минуты страха и беспокойства. Не ждать ли им тоже грозной расправы? Зловещие предзнаменования не сулили ничего хорошего. Во время королевской охоты, на которую не приехал герцог Филипп, но в которой участвовал его любимчик, шевалье де Лоррен, его отозвал в сторону главный конюший и объявил ему, что «Его величество король приказывает шевалье не появляться больше на охотах, а при дворе — только в свите Его королевского высочества герцога Орлеанского, так как король самого его видеть не желает и присутствия его не потерпит».

Главный фаворит был не из тех, кто безмолвно подчиняется приказу. Он начал протестовать и добиваться «справедливости». Сначала он отправился к Лувуа, а затем — о, хитрейший из хитрых — стал жаловаться... мадам де Ментенон. Поговорил он с ней, по его словам, очень «крепко». И король сдался перед таким напором. Однако мстительный шевалье не остановился на достигнутом, он решил отомстить герцогине Елизавете, зная, что она не раз жаловалась на него. Вместе со своей неизменной союзницей, мадам де Грансей, он задумал интригу, которая должна была погубить ненавистную ему жену герцога Филиппа.

Среди свитских дворян, с которыми принцесса охотно шутила во время охотничьих скачек, был некий шевалье де Сен-Саенс. Мадам де Грансей обвинила несчастного в том, что тот по приказу герцогини не выказал ей должного уважения во время бала. Обвинение было смехотворным, нелепым, и никто даже не обратил на него внимания. Но король, без сомнения, понимавший в интригах куда больше своей невестки, предупредил ее, что очень скоро последует обвинение в том, что она «завела с этим кавалером шашни».

Герцогиня Елизавета сначала потеряла от негодования дар речи, потом, по своему обыкновению, вспылила и тут же все рассказала мужу, после чего они вместе весело над этим посмеялись. Не получив желанного результата, интриганы взялись за дело с другого конца и напали на Лидию де Теобон. Они обвинили ее в том, что она носила записки не только кавалеру де Сен-Саенсу, но и многим другим, не любимым герцогом Филиппом особам. А у герцога Филиппа давно был зуб на Лидию из-за графа де Беврона, капитана его гвардии и друга, которого она коварно «заманила в свои сети». Герцог Филипп охотно выслушал все наветы, пришел в ярость и тут же изгнал из своего дома недостойную, которая так сблизилась с его женой и стала ей верной подругой. Заодно разъяренный муж изгнал и ни в чем не повинную вдову маршала де Клерамбо и запретил жене даже писать обеим отлученным письма.

Раскаты гнева Лизелотты докатились и до Версаля. А в один прекрасный день в новый дворец приехала и она сама, чтобы просить у короля разрешения удалиться в аббатство де Мобюиссон под защиту и покровительство своей тети[82]. Говоря откровенно, герцогиня Елизавета была бы очень огорчена, если бы король согласился выполнить просьбу, главным ее желанием было привлечь внимание к происходящему. И ей это удалось. Ее царственный брат сделал внушение младшему, а тот, прекрасно понимая, как нелепа создавшаяся ситуация, согласился сменить гнев на милость. Король сам отвез в дом брата обиженную супругу, обратился к обоим с прочувствованной речью, которую завершил словами:

— Так обнимемся все втроем!

Шевалье де Лоррен, мадам де Грансей и д'Эффиа получили приказ явиться к оскорбленной принцессе и принести ей свои извинения, что и было сделано. Но хитроумный король не ограничился этим, и в знак примирения повелел супругам провести ночь вместе. И наблюдал лично, чтобы повеление его было исполнено!..

Глава 12

Безупречное преступление