Яд для королевы - Жюльетта Бенцони (2011)

— О моей падчерице и вашей племяннице. Простите, я хотела сказать о королеве Испании. Я получила от нее весьма дурные известия и думаю, нет на свете королевы несчастнее, чем она.

Ставни закрылись, и нет больше светлого окна — вместо галантной любезности на лице Людовика проступило холодное отчуждение.— Она написала вам?

— Да. Письма от нее приходят не в первый раз, но предыдущие ее ответы на мои послания ничуть не походят на это письмо. Обычно кто-то писал письма за нее, и в них не было ничего, кроме сообщений о погоде и общепринятых любезностей. На этот раз ей удалось ускользнуть от сурового надзора герцогини де Терранова, первой статс-дамы, которая не спускает с нее глаз, и написать несколько строк своей рукой. Письмо ко мне всего лишь предваряет другое, обращенное к вам, Ваше величество, — и герцогиня вытащила из кармана сложенный лист бумаги, скрепленный красной печатью.

Она заметила, как, слушая ее, король сурово нахмурил брови, и все-таки протянула письмо.

Людовик сломал печать, развернул плотный лист бумаги, опустился в кресло и принялся читать. Герцогиня не без внутреннего беспокойства отметила, что брови его сходились все теснее и морщины на лбу обозначились резче. Закончив читать, он вскочил, бросив письмо на бюро.

— Вам известно, что там написано?

— В общих чертах ситуация мне известна, наша девочка глубоко несчастна и очень напугана.

— Она сошла с ума! Как она представляет себе мое вмешательство? Я, что же, должен написать королю, ее супругу, письмо, сообщив, что его жена прониклась к нему отвращением и желает покинуть его? Она хочет скандала? Катастрофы?

— Нет, конечно. Насколько я могла понять, она хочет, чтобы под тем или иным предлогом ей было разрешено вернуться во Францию, а потом она задержалась бы на родине. У короля Карлоса, кажется, слабое здоровье, и он, вполне возможно, не может рассчитывать на долгие годы жизни...

— Прекрасное основание, чтобы оставаться рядом с мужем до самой его смерти!

— Нельзя надеяться на смерть, она в руках Господа. А вот страх Марии-Луизы можно принять в расчет. Она живет среди людей, настроенных по отношению к ней враждебно. В этой стране все, от мала до велика, ненавидят французов, и первая — королева-мать. Король тоже. Юная королева вправе опасаться, что с ней в любой день может случиться что-то ужасное. Она там совершенно одна, с ней всего-навсего три француженки, и при дворе они не имеют никакого веса. Королева не может рассчитывать и на рождение наследника, что делает ее положение еще более уязвимым. Супруг, хоть и страстно влюблен в нее, страдает бессилием.

— Вы не открываете мне ничего нового, я об этом прекрасно знал.

Герцогиня была так потрясена услышанным, что вскочила с кресла.

— Я не ослышалась? Король Франции вручил свою племянницу человеку, неспособному сделать ее матерью? А вы подумали, сир, в каком положении она окажется, когда долгие годы ожидания от нее наследника не принесут желаемого результата? Ей будет грозить большая опасность! Я не думаю, что вы способны поверить, будто испанцы возложат ответственность за это на своего короля, каким бы больным он ни был. В бесплодии, конечно же, обвинят королеву, и дело может дойти до того, что ее просто-напросто уничтожат!..

— Но вы же сами сказали, сестра моя, что Карлос долго не проживет...

— Его недолгого века вполне может хватить на то, чтобы нашу милую королеву обвинили в бесплодии. И тогда никто там не постесняется как можно скорее избавиться от нее и заменить другой принцессой, которая также не сможет родить наследника, но у нее будет великое преимущество: она не будет француженкой. Почему бы испанской королевой не стать кузине из дома Габсбургов?