Радость жизни - Эмиль Золя (2016)

Он продолжал сидеть по ночам возле Полины, но часто засыпал в кресле от усталости. Вначале он испытывал живейшую радость при виде того, как Полина впервые после выздоровления ест бульон. Он с наслаждением наблюдал, как крепнут и растут силы в ее молодом теле, и словно сам вместе с ней возвращался к жизни. Но мало-помалу память об исчезнувшем страдании померкла, он привык к мысли, что здоровье ее восстановлено, и перестал радоваться ему как нежданному подарку. Осталось одно переутомление, нервная разрядка после напряженной борьбы и все те же смутные мысли о тщете бытия.

Однажды ночью Лазар крепко спал в кресле. Вдруг Полина услыхала, что он проснулся с тяжелым вздохом. При слабом свете ночника она увидела его искаженное лицо, широко раскрытые от ужаса глаза и судорожно сжатые руки, словно молящие о пощаде. Он бормотал, запинаясь:

— Боже мой! Боже мой!

Встревоженная Полина потянулась к нему.

— Что с тобой, Лазар?.. Ты нездоров?

Он вздрогнул. Неужели она видела? В смущении он не нашел ничего лучшего, как ответить:

— Со мною? Ничего. Это ты сама только что стонала.

Во сне его вновь обуял страх смерти, беспричинный страх, как бы исходящий из самой бездны небытия, ледяное дыхание которого пробудило его и повергло в трепет. Господи, и я когда-нибудь умру! Эта неотступная мысль душила его. Полина, снова опустив голову на подушки, смотрела на Лазара с материнским состраданием.

V

Каждый вечер, после того, как Вероника снимала со стола обеденную скатерть, между г-жой Шанто и Луизой начинался один и тот же разговор; Шанто, погруженный в чтение газеты, отвечал лишь односложно на редкие вопросы жены.

Две надели, пока Полина была в опасности, Лазар даже не являлся к столу; теперь он обедал внизу, но тотчас после десерта уходил к выздоравливающей кузине. И не успевал он подняться на лестницу, как г-жа Шанто начинала свои повседневные жалобы.

Сначала она выражала нежные чувства:

— Бедный мальчик, выбивается из сил… Право, это неблагоразумно так рисковать своим здоровьем. Вот уже три недели, как он не спит… Со вчерашнего дня он побледнел еще больше.

Затем она начинала жалеть Полину: бедная крошка так страдает! Подле нее нельзя провести ни минуты без сердечной боли! Но мало-помалу г-жа Шанто переходила к тому, какой беспорядок внесла в дом болезнь Полины: все пошло вверх дном, съесть что-нибудь горячее невозможно, словно мы не люди! Тут она обычно прерывала свои рассуждения и спрашивала мужа:

— Вероника хотя бы вспомнила дать тебе отвар алтейного корня?

— Да, да, — отвечал он, не отрываясь от газеты.

Тогда она понижала голос и обращалась к Луизе:

— Странно, но ведь бедная Полина никогда не приносила нам счастья. Подумать только, что есть люди, которые считают ее нашим ангелом-хранителем! Не беспокойся, я знаю, какие сплетни ходят… Ведь правда, Луиза, в Кане говорят, что мы обогатились за ее счет? Как же, обогатились!.. Можешь говорить со мной откровенно, я не боюсь злых языков!

— Бог мой, о вас судачат не больше, чем обо всех, — отвечала Луиза. — Как-то, с месяц назад, я оборвала жену нотариуса, которая вздумала говорить об этом, ничего о вас не зная. Да ведь людям не запретишь болтать.