Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

В пути собаки отказались работать – и сани пришлось тащить людям. Каждый сам пытался понять, как надо передвигаться на лыжах, а потом должен был сделать выбор – идти дальше на них или пешком. Перепалка становилась все более злобной по мере того, как партия продвигалась вперед, то и дело проваливаясь по колено в снег, словно грешные души – в бездну Дантова ада. Противников лыж оказалось больше. Только Ройдс, Кёттлиц и Скелтон воспользовались ими. По словам одного из матросов,

двигаться на лыжах было гораздо легче… Жаль, что мы их не взяли… Мы могли тащить сани всего лишь несколько сотен ярдов, и когда командиры кричали «Привал!», мы сразу же падали в снег – задыхаясь и обливаясь потом, хотя температура была ниже нуля.

В конце концов Ройдс, решив, что Барн (противник лыж), собаки и рядовые матросы одинаково бесполезны, отправил их обратно на корабль, а сам возглавил партию лыжников. Но вначале им нужно было понять, как правильно идти на лыжах, чтобы одновременно тянуть за собой сани. Поэтому они на один день разбили лагерь и стали экспериментировать. Скелтон пишет, что

был ужасно удивлен той легкости, с которой люди тащили свои сани, поскольку всегда считал невозможным перемещение на лыжах с грузом. Но оказалось, что они идеально подходят для этого.

В качестве лыжной базы использовались южные склоны горы Террор, которая в своем ледяном величии на целых десять тысяч футов возвышалась над их головами и грохотала лавинами, доселе не виданными людьми, – все это, бесспорно, выглядело впечатляюще. «Мы уже привычно встали на лыжи, – отметил Скелтон, – и пошли вперед, не разбирая дороги». Ройдс чуть позже тоже писал об этом, но менее восторженно:

Нам приходилось много раз останавливаться из-за того, что на лыжи налипал снег или они соскакивали. Ужасная дорога; воистину чушь собачья [это перетаскивание грузов человеком].

Благодаря лыжам они все же преодолели нужное расстояние. Правда, в конце все же потерпели поражение. Барьер, уходивший на север, к морю, упирался в мыс Круазье застывшими волнами, как прибой, оледеневший во время шторма. Отсутствие навыков передвижения по такой поверхности остановило Ройдса перед этим элементарным препятствием. Неопытный и необученный, он вернулся, хотя нужное место на берегу уже было видно невооруженным глазом.

Кроме того, при возвращении на корабль в группе Барнса по неопытности погиб один из матросов, который в метель сорвался с ледяного утеса. Один из его товарищей заметил: «Весь экипаж подавлен. Капитан Скотт явно сильно переживает».

Осознав, в какую цену обошлась им экспедиция к мысу Круазье, Скотт несколько дней выглядел подавленным. Помимо смерти Винса, полдюжины участников похода получили серьезные обморожения, погибла одна собака. «Ответственность за это, – написал Скотт в дневнике, – должна быть возложена на их командира [Барнса]». Он ни на минуту не задумался, что несчастье можно было предотвратить, обучив и подготовив людей должным образом. Инстинктивно он перекладывал вину на других, стремясь избежать личной ответственности.