Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Амундсен доплыл с Куком через Скагеррак до Кристиансанда, где Кук пересел на корабль, идущий в Америку. Это было в субботу 11 сентября, в день, когда «Нью-Йорк Таймс» напечатала на первой полосе телеграмму, отправленную Пири из Баттл-Харбор в Лабрадоре, в которой говорилось, что «Кук не был на полюсе 21 апреля 1908 года, как и в любой другой момент времени. Он просто надул публику».

Это был первый открытый выпад Пири в адрес своего врага, положивший начало их публичной ссоре. Естественно, Амундсену снова задали вопрос, поверил ли он доктору Куку.

«Безоговорочно», – ответил он. «Как же тогда Вы объясните эту историю с Пири?» Амундсен ответил: «Просто Пири вбил себе в голову, что имеет монополию на все, что связано с Севером».

Неясно, верил ли Амундсен Куку настолько сильно, как утверждал. К примеру, в частном разговоре с Даугаард-Йенсеном он однажды сказал, что считает Кука «непостижимым». Версия Кука вызывала серьезные сомнения, поскольку он не смог предоставить оригинальные записи о своем передвижении. Еще более странным казалось его заявление, что эти записи остались где-то в Гренландии. Но Кук был старым другом. Кроме того, Амундсен верил, что на «Бельжике» он спас всей команде жизнь. Личный кодекс чести вынуждал Амундсена защищать своего друга на публике, независимо от того, прав Кук или нет.

После того как все это было сказано и сделано, Амундсен атаковал Пири преимущественно для того, чтобы защитить Кука. Он обвинил Пири в том, что тот довел до самоубийства Эйвина Аструпа – именно так многие интерпретировали его смерть во время лыжного перехода в 1896 году. Аструп очень много значил для Амундсена и в самом деле был почти так же дорог, как Нансен. Амундсен признался тогда одному из журналистов, что Нансен– «был велик, но всегда оставался внушающим страх, далеким человеком… Аструп оказался намного ближе, он воодушевил меня».

Амундсен не забыл, что обязан Аструпу вдохновением, испытанным на прочитанной им пятнадцать лет назад для студентов Христиании лекции об экспедиции Пири на ледяную шапку Гренландии. Руаль Амундсен ничего не забыл и не смог простить Пири смерть Аструпа.

Амундсен также оспаривал заявление Пири о том, что он имеет преимущественное право на любую территорию, выбранную им для изучения. Пропитанный верой моряка – и пирата – в свободу морей, Амундсен считал, что волны и ветер принадлежат всем – и никому. Он не признавал ничьих исключительных прав и верил, что в полярных областях – как и любой другой человек – имеет право идти куда захочет и когда захочет.

На следующий день после отплытия Кука в Нью-Йорк Амундсен направил Даугаард-Йенсену телеграмму с просьбой продать ему сто, а не пятьдесят собак. Возможно, разговор с Куком и собственный опыт путешествия на «Йоа» внушили ему новые соображения о требованиях к безопасности.

На следующий день, 13 сентября, лондонская «Таймс» объявила, что «капитан Скотт известил общественность об организации новой экспедиции… которая, как он надеется, стартует в августе следующего года».

Это был первый намек Амундсену о появлении соперника. Его экспедиция превращалась в гонку. Если он думал именно так, то мог спросить себя: кто кому теперь переходит дорогу?

На следующий день после заявления Скотта Амундсен сообщил, что его собственное отплытие откладывается на шесть месяцев, до 1 июля 1910 года. В качестве причины он назвал всеобщую забастовку в Швеции, повлекшую за собой задержку прибытия дизельного двигателя для «Фрама». Это была скорее отговорка. Амундсену требовалось найти убедительный повод для того, чтобы выиграть время, необходимое для дополнительной работы, связанной с изменением планов. Он хотел отправиться в путь в правильный момент, оказавшись на юге летом, и не вызвать при этом ничьих подозрений.