Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Затем последовал долгий изматывающий переход через ледник. Но все же в тот день они прошли девять миль, компенсировав тем самым вынужденный спуск, и разбили лагерь на высоте 4000 футов над уровнем моря, то есть на 1600 футов выше, чем накануне ночью. В результате они оказались прямо под нижними ледяными осыпями. Амундсен собирался пройти через лабиринт расщелин, ям, трещин и сераков, потому что это был самый прямой путь.

В тот вечер среди расщелин было очень трудно найти место для лагеря. Когда обнаружился достаточно большой подходящий участок, снег там оказался настолько рыхлым, что его пришлось утаптывать, прежде чем они смогли установить палатку. Но вид у подножия Хааконшаллена был чудесным, «могучая вершина тянулась своими пятнадцатью тысячами футов к Богу», написал потрясенный Бьяаланд.

Мало где на земле мощь природы так обнажена и очевидна. Масштаб внушает ужас, враждебная безмерность поражает воображение, словно это пейзаж какой-то другой планеты. Антарктика – земля жестких крайностей, но вместе с тем, как ни парадоксально, это одно из немногих мест на планете, где человек ближе всего оказывается к возможности управлять своей судьбой.

Опасности здесь обезличены. Вдали от побережья нет жизни и, следовательно, нет бактерий. Здесь нет инфекций, хищников, паразитов, толп, человеческих конфликтов. Это стерильное пространство, где человек выживает только за счет собственного ума и проницательности. Ему то и дело приходится создавать условия, необходимые для того, чтобы сохранить свою жизнь. Это можно сравнить только с попыткой выживания в океанских глубинах или в космосе.

В некотором смысле Антарктика может показаться дружелюбной или как минимум доброжелательной. В конце концов, снег – это верный союзник. Он обеспечивает крышу над головой и укрытие от холода. Снег – это вода, строительный материал и дорожное покрытие. Но Антарктика – враждебная среда. Она похожа на спящего гиганта, который может встряхнуться и внезапно нанести удар. Нужно постоянно быть начеку и ничего не принимать на веру. Выживание – это вопрос физического и психического равновесия, напоминающего ходьбу по канату или балансирование на гребне горы, где один шаг в ту или другую сторону способен привести к непоправимому несчастью.

Оказавшись на леднике, Амундсен ясно увидел, какую глупость совершил. Он понял, что Фолгефонни плавно спускается к Ледяному барьеру, в тот самый залив, в сторону которого они шли и от которого в последний момент свернули. Собаки, кстати, тогда совершенно определенно пытались двигаться в прежнем направлении, их приходилось силой возвращать на выбранный курс, который все-таки оказался ошибочным (возможно, это еще одно проявление удивительной интуиции, присущей животным). В любом случае, как с сожалением признал Амундсен, если бы он послушался собак, то мог бы

пройти по этому леднику прямо к месту лагеря, где мы сидим этим вечером. Ну конечно, так мы тоже дошли бы до этого места, но не раньше, чем через два дня. [Что ж], на обратном пути, при спуске с плато мы точно выберем именно эту дорогу.

Все усилия предыдущего дня оказались напрасными. Но ошибка Амундсена почти не вызвала нареканий со стороны его спутников. В этом заключалось преимущество его стиля руководства – все прекрасно помнили, что приняли коллективное решение о выборе такого маршрута.