Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Мирса не было рядом, чтобы ответить на эти вопросы. Во время зимовки они ссорились, в основном потому, что Скотт пытался учить его править собаками. После этого Мирс сообщил Скотту, что умывает руки и отправляется домой, как только придет корабль. Такой была их горячая взаимная любовь, и Мирс явно не собирался менять свое мнение. То есть Скотт лишался своего специалиста по собакам как раз в тот момент, когда нуждался в нем больше всего. Дмитрий оставался единственным квалифицированным возницей, но он не мог работать самостоятельно, Скотт давно это понял. Они оказались почти на самом верху Бирдмора, в четырехстах милях от базы, когда Скотт увидел безжалостный свет реальности и впервые осознал, что происходит. В последний момент перед уходом Аткинсона Скотт в очередной раз проявил талант к сиюминутной импровизации и неожиданно распорядился, чтобы доктор отправился на юг вместо Мирса и привел с собой упряжки на последний этап маршрута. «Идите как можно дальше», – сказал он голосом, который оставил Аткинсона в недоумении: это был приказ или просьба? В любом случае его распоряжение было устным, хотя благоразумие требовало письменного приказа. Инструкции относительно собак менялись уже в третий раз.

Еще одной неприятностью, с которой столкнулся Скотт, стала вспышка снежной слепоты, которой Амундсен избежал из-за солнцезащитных очков лучшего качества. Объяснение этому – заблаговременная подготовка. Скотт заказал для экспедиции обычные солнцезащитные очки с маленькими круглыми стеклами, которые легко запотевали и плохо защищали глаза. Амундсен давно выяснил, что доктор Кук, будучи в Арктике, сконструировал совершенно новую модель очков. Они были основаны на эскимосских образцах, которые имели щели для вентиляции сверху и широкий обзор, почти как у современных лыжных очков. Эти очки сильно опережали свое время. Вместо узких щелей, которые делали эскимосы, чтобы уменьшить световой поток, доктор Кук использовал фотофильтры. Кроме того что его очки хорошо защищали глаза и не так быстро запотевали, их конструкция обеспечивала широкий угол обзора – это очень важно, когда ищешь дорогу. Амундсен заказал такие очки для своей партии и приобрел еще одно преимущество по сравнению со Скоттом.

Различные технические неполадки преследовали Скотта во время подъема по леднику, испытывая его терпение. Он продолжал беспокоиться о своем невезении по сравнению с Шеклтоном. Особенно Скотта огорчал рыхлый снег, с которым его соперник не сталкивался.

Вообще-то при восхождении ему не на что было жаловаться. Пока он шел по сверкающей белой дороге, ярко светило солнце, погода ни разу не вынудила его остаться в палатке. Глубокий снег, на который он обижался из-за того, что было трудно тащить груз, более надежно накрывал расщелины, предоставляя британцам значительное преимущество в этом смысле. И снова обратимся к цифрам. Шеклтон из-за расщелин подвергался постоянной опасности в течение двадцати пяти дней, Амундсен шел по такой местности восемнадцать дней, а Скотт – только три. Но он так и не понял этого. К тому же не в его природе было благодарить судьбу за полученные преимущества. Он был настолько эгоцентричен, что ожидал от богов управления миром в свою пользу, считая это одним из своих неотъемлемых прав.

Такой ход событий не предвещал ничего хорошего. Но партия была расколота конфликтом – и это грозило непоправимыми бедами. Враждебность между Скоттом и «Тедди» Эвансом усиливалась по мере роста напряжения при восхождении и отравляла атмосферу похода.

Всю дорогу вверх по леднику, иногда на лыжах, иногда без них, Скотт соревновался с Эвансом. «Тедди» Эванс – сам агрессивный и азартный соперник – отвечал ему напряжением всех физических и душевных сил, стараясь показать, что он ни в чем не уступает своему капитану. После того как Аткинсон в 300 милях от полюса повернул назад, наступила развязка.