Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

он, должно быть, сам знает, что не выкарабкается. Сегодня утром он спросил Уилсона, есть ли у него шанс, и Билл, конечно, сказал, что не знает. В действительности он не жилец. Но даже если он сейчас умрет, я сомневаюсь, что мы сможем прорваться. Погодные условия ужасные, наше снаряжение все сильнее покрывается льдом, с ним трудно управляться. А тут еще бедный Титус, конечно, самая главная помеха… Бедняга! Бедняга. Так грустно видеть это.

И правда, бедный Оутс. Он сидел там, в палатке, а Скотт пристально смотрел на него – и в глазах его читалось молчаливое ожидание высшей жертвы, которую должен был, по его мнению, принести этот человек.

На мысе Эванс Оутс твердо заявил, что в полярном путешествии никто не должен быть обузой для своих товарищей. Он хотел взять с собой пистолет, потому что «если кто-то сломается, у него должна быть привилегия воспользоваться им».

Возможно, Оутс в те дни вспоминал и другой разговор, который произошел год назад. Тогда он сказал Скотту, что тот напрасно не воспользовался пони для переноса «Склада одной тонны» дальше на юг и впоследствии пожалеет об этом. Но Скотт ответил: «Я более чем достаточно насмотрелся на эту жестокость по отношению к животным и не собираюсь игнорировать свои чувства ради пятидневного марша». Итак, Скотт сберег свои чувства, но еще не заплатил за это.

Оутс был единственным среди них, кто прошел войну и видел смерть на поле боя. Его не мучили романтические фантазии, он не играл на публику, его не вводил в заблуждение показной героизм. Он был мужественным человеком. Оказаться вторым – особенно после такой личности, как Амундсен, – было позором, но его в крайнем случае можно было пережить. Оутс хотел вернуться домой и сдать экзамен на майора. Сравнивая Скотта с Амундсеном, он увидел, как безнадежно подвел всю британскую экспедицию– и его самого плохой командир. Он никогда не хотел идти на полюс, но был вынужден подчиниться приказу. И теперь не желал сдаваться ради того, чтобы сделать одолжение Скотту, – по крайней мере пока.

9 марта они достигли места, которое должно было стать их спасением – склада у горы Хувер. По словам Скотта, это оказалось

слабым утешением. Запасов недостаточно. Я не знаю, кого винить – но щедрости и разума не хватило.

И снова винить Скотту нужно было только себя. Включив в последний момент в полярную партию пятого человека и не отпуская Мирса дольше, чем изначально планировалось, он разрушил весь принцип организации складов. Партиям, которые возвращались раньше, пришлось вскрывать запасы и перераспределять их вместо того, чтобы брать заранее приготовленные упаковки. У них не было ни весов, ни мер, и потому было несправедливо возлагать такое бремя на усталых и изможденных людей, чья способность к здравым суждениям к тому времени ослабела.

Нехватка провизии на складе была плохим знаком. Скотт писал: «Собаки, которые должны были стать нашим спасением, явно потерпели неудачу. Думаю, Мирса ожидало трудное возвращение. Печальная путаница».

Скотт сформировал запасы, которых едва хватало для того, чтобы дойти от одного склада до другого. Более того, он оставил склады без резервов на непредвиденный случай. Он сам сделал все, чтобы шансы на благоприятный исход свелись к нулю. Теперь их спасение зависело от собак.

Но собак не было.

Людям, оставшимся на мысе Эванс, Скотт раздал многочисленные и запутанные указания. Они были настолько строгими, что убивали инициативу, связывали подчиненных и перекладывали ответственность на других. Важные моменты были сформулированы неточно и допускали различные толкования.