Один шаг от земли - Гарри Гаррисон (1970)

— Не бросайте меня! — заорал Чесни; в этот момент что-то ударило его по ноге и он почувствовал резкую боль. — Они в меня тоже стреляют!

— Курс один сорок пять, — сказал капитан. — Гони на полной тяге шесть секунд, потом приземляйся. Корабль сядет одновременно с тобой с открытым люком. Мы пробудем на земле ровно две секунды — ни единым мигом больше — и стартуем независимо от того, будешь ты в шлюзе или нет. Я очень щедр по отношению к тебе.

Чесни ничего не ответил, поскольку ему пришлось напрячь все силы, чтобы удержать сознание в раненом теле. Он закусил губу так, что кровь струйкой побежала по подбородку; все его туманящиеся мысли были сосредоточены на радиокомпасе и хронометре.

На исходе шестой секунды он выключил реактивный двигатель, прокатился по земле, в конце концов застрял в густых кустах с крупными листьями и остановился. Он не стал вырываться из хватки растений, а просто вынул лазер и сжег все вокруг.

Спейсер снизился чуть ли не прямо на него; поляну окутал дым выхлопа его ракетных двигателей. Прежде, чем корабль коснулся земли, Чесни метнулся к нему и головой вперед ввалился в приглашающе раскрытое черное отверстие тамбура.

Это была тоже достаточно рискованная часть операции. Когда корабль рванулся вверх, он все еще находился в воздухе, в прыжке. Пол ринулся на него, больно ударил и заставил погрузиться в блаженное бессознательное состояние, исключавшее всякую боль.

* * *

— Они оказались очень упрямыми, — сказал капитан. — Они продолжали сопротивляться слишком долго, и сражение стало утомительным. Так что нам пришлось применить планетарную бомбу и сжечь всю планету целиком. Отходы производства.

— Вас это тревожит? — спросил Чесни; его голос звучал невнятно из-за скобки, которой скрепили его сломанную челюсть. Обезболивающие средства почти полностью лишили чувствительности его обожженное и сломанное во многих местах тело, обмотанное множеством бинтов. Кровь его больше чем наполовину состояла из противорадиационных препаратов, так как капитан немного приврал насчет степени защиты скафандра.

— Тревожит ли это меня? — Капитан на мгновение задумался. — Честно говоря, я не знаю. Работа, которой занимается человек, — накладывает на него свой отпечаток. Человек одно из самых хорошо приспосабливающихся животных. Когда-то меня это тревожило так же, как и тебя, но это было очень давно.

Наркотики не могли полностью снять боль, и боль заставила Чесни сосредоточиться на себе и забыть о планете, превращенной в огонь, и о ее поголовно истребленных серокожих обитателях.

— Что теперь со мной будет? — спросил он. Капитан указал на пол.

— Раз ты выжил, то автоматически зачисляешься на пожизненную службу в Космический флот Адмирала-Императора и будешь служить на таком же корабле.

— Я не стану жить так же, как те отчаявшиеся существа, которых вы держите на нижней палубе!

— Конечно, нет. Раз ты выжил, то получишь под свою команду один из таких кораблей, предназначенных для установления контакта. Поздравляю вас, капитан. — Последние слова сопровождались ледяным смехом.

— Вы лжете!

— Вовсе нет. Если вы благополучно переживете десять заданий, — капитан и на самом деле говорил совсем не тем тоном, что даже несколько минут назад, то займете еще более высокое положение, практически не связанное с опасностью.

— Это значит… — Чесни должен был собраться с мыслями, путавшимися от боли и наркотиков. — Это значит, что и вы тоже не так уж давно были таким же, как и я, специалистом по контактам?

— Совершенно верно. Я выполнил семь заданий. Мы — одного поля ягоды.

Следующая мысль привела Чесни в состояние шока.

— А из этого следует, что не следует надеяться на то, что этой тирании когда-нибудь придет конец? Что у всех людей есть лишь один выбор: или умереть, или присоединиться к воюющим?