Мы с твоим отцом женаты около двух лет, живем на Эллис-авеню; когда мы переедем, ты будешь еще слишком мала, чтобы запомнить дом, но мы будем показывать тебе фотографии, будем рассказывать истории о нем. Я бы хотела рассказать тебе историю этого вечера, ночи твоего зачатия, но ее следует рассказать, когда ты сама будешь готова завести детей, а такой возможности нам не представится.

Рассказывать ее раньше нет смысла: на протяжении большей части своей жизни ты бы не согласилась выслушать такую романтическую – сопливую, как ты бы выразилась – историю. Я помню сценарий твоего появления на свет, который ты предложишь в двенадцатилетнем возрасте.

– Ты завела меня только для того, чтобы получить бесплатную служанку, – горько скажешь ты, вытаскивая из чулана пылесос.

– Совершенно верно, – отвечу я. – Тринадцать лет назад я знала, что ковры придется пылесосить, и завести ребенка казалось самым дешевым и простым способом решить эту проблему. А теперь, пожалуйста, принимайся за дело.

– Если бы ты не была моей матерью, это было бы незаконно, – с яростью скажешь ты, разматывая электрический шнур и втыкая его в розетку.

Это будет в доме на Белмонт-стрит. Я проживу достаточно долго, чтобы увидеть, как незнакомцы занимают оба дома: тот, в котором ты зачата, и тот в котором ты вырастешь. Первый мы с твоим отцом продадим через пару лет после твоего рождения. Второй я продам вскоре после твоей смерти. К тому времени мы с Нельсоном переедем на ферму, а твой отец будет жить с как-ее-там.

Я знаю, как закончится эта история; я много об этом думаю. Я также много думаю о том, как она началась, всего несколько лет назад, когда на орбите появились корабли, а на лугах – артефакты. Правительство молчало, таблоиды мололи языком.

А потом мне позвонили и предложили встретиться.

Я увидела их в коридоре перед моим кабинетом. Странная пара. Один коротко стриженный, в военной форме, с алюминиевым чемоданчиком. Казалось, он критически изучал обстановку. Другой – явно ученый: густая борода и усы, вельветовые брюки. Он просматривал мешанину листков на доске объявлений.

– Полковник Вебер, я полагаю? – Мы с военным обменялись рукопожатием. – Луиза Бэнкс.

– Спасибо, что уделили нам время, доктор Бэнкс, – сказал он.

– Не за что. Любой предлог, лишь бы избежать педсовета.

Полковник Вебер кивнул на своего спутника.

– Это доктор Гэри Доннелли, физик, о котором я упоминал по телефону.

– Зовите меня Гэри. – Мы пожали друг другу руки. – Мне не терпится услышать ваше мнение.

Мы зашли в мой кабинет. Я убрала стопки книг со второго стула для гостей, и все уселись.

– Вы сказали, что хотите дать мне прослушать запись. Полагаю, это имеет отношение к инопланетянам?

– Я располагаю только записью, – ответил полковник Вебер.

– Ладно, давайте послушаем.

Полковник Вебер достал из чемоданчика магнитофон и нажал кнопку воспроизведения. Запись немного напоминала звук, с которым отряхивается мокрый пес.

– Что скажете? – спросил полковник.

Я не стала упоминать мокрого пса.

– При каких условиях была сделана эта запись?

– Не имею права вам сообщить.

– Это помогло бы мне интерпретировать звуки. Вы видели инопланетянина, который говорил? Он делал что-нибудь?

– Я располагаю только записью.

– Вы не раскроете тайну, если скажете, что видели инопланетян. Все полагают, что вы их видели.

Полковник Вебер был непреклонен.

– Вы можете что-то сказать о лингвистических особенностях? – спросил он.

– Что ж, очевидно, их голосовой тракт значительно отличается от человеческого. Надо полагать, эти инопланетяне не похожи на людей?

Полковник собирался ответить что-то неопределенное, но вмешался Гэри Доннелли:

– Вы можете сделать какое-нибудь предположение на основании записи?

– Скорее нет. Не похоже, чтобы они издавали эти звуки при помощи гортани, но это ничего не говорит мне об их облике.