Смотреть и видеть - Эми Герман (2015)

Итак, что вы видели? Мост? Да. Пешеходный мостик, если быть точным. Деревья. Одно из них – определенно ива, ветви которой касаются воды. Это озеро, пруд или выход к морю? Мы не можем сказать. Берега покрыты густой растительностью. На поверхности воды плавают кувшинки; некоторые цветут. Мост явно сделан из дерева и изогнут вверх. Ни один из его концов мы не видим: левая сторона скрыта листвой; правая находится за пределами картины. Это картина, да. Доминирующие краски: зеленые, желтые и синие. В воде видны отражения деревьев. Ни людей, ни животных нет. Неба тоже не видно. Если вы любитель искусства, то наверняка вспомните, что это картина Моне.

Но которая? За свою жизнь Клод Моне написал 250 картин с кувшинками. На восемнадцати из них изображен японский деревянный мостик через пруд возле его дома в Живерни, Франция[345]. Поскольку все они имеют схожие названия – «Кувшинки», «Пруд с кувшинками», «Мостик у пруда с кувшинками», – оно нам не поможет. Теперь посмотрите на иллюстрации под номером 62 и выберите, какую из следующих картин Моне вы рассматривали ранее.

Правильный ответ: картина в середине.

На занятиях я разбиваю участников на пары и прошу одного человека смотреть на картину, а другого повернуться к ней спиной. Первый должен описать картину вслух, а второй представить ее в уме. Обычно правильную картину выбирают около половины пар. «Просто мы уточнили, что мост темно-коричневого или черного цвета», – говорят одни. Другие приписывают успех упоминанию круглого пространства на воде, окруженного кувшинками, на переднем плане. Менее десяти процентов относят его на счет падающей тени справа от картины.

Вы видели тень? Если пропустили, вернитесь назад и посмотрите снова. Это часть картины? С технической точки зрения – нет. Но я просила вас отметить «все, что обнаружите». Падающая тень действительно есть. Я не пытаюсь никого обмануть, лишь хочу показать, что мы должны смотреть на все, а не только на то, что прямо перед нами. Мы должны заглянуть за раму, в углы, за пределы страницы. Иногда именно там и прячутся ответы.

Когда я предложила это упражнение одной из самых престижных групп военных разведчиков в нашей стране, участвовавший офицер страшно огорчился, что пропустил тень. Он сгорбился на своем стуле, обхватил голову руками и пробормотал: «О боже, не могу поверить, что я не заметил тень!» Для большинства из нас тень – несущественная деталь, но только не для него. В его работе пропуск тени может означать разницу между спасением и провалом, жизнью и смертью.

Позже, обдумывая его реакцию, я вдруг поняла, что его одногруппники тоже служили в армии. Почему он был единственным, кто расстроился? Возможно потому, что в его прошлом – или прошлом его знакомых – уже был случай, когда тень или другая мелкая деталь сыграла решающую роль. Его опыт, вероятно, и определил поведение. Наша склонность видеть мир сквозь призму жизненного опыта может принести как пользу, так и вред – в зависимости от того, как мы в итоге поступим. Будем действовать вслепую, как женщина, которая обозвала меня расисткой на публичном мероприятии? Чтобы избежать подобных ошибок, мы должны четко понимать ту роль, которую играет наш опыт, и попытаться абстрагироваться от него, чтобы поиск фактов был максимально объективным.

Каждый из нас привносит в ситуацию свой собственный, индивидуальный опыт. Каждый смотрит на мир со своей собственной, уникальной точки зрения. Именно поэтому так важно сотрудничество. Посмотрите на картину Караваджо (рис. 60). Как вы думаете, что на ней происходит?