Смотреть и видеть - Эми Герман (2015)

Оказывается, я оказалась единственной из всех участников конференции, кто выстрелил в последнего человека. Когда позже меня попросили встать и объяснить, почему я так сделала, я не нашлась, что сказать. Это была интуитивная реакция: если ты обидишь моего ребенка, я тебя убью. У меня не было никаких доказательств, что мой ребенок пострадал, не было причин для убийства, но я сделала это. Я выстрелила.

Я провела много мучительных ночей, пытаясь сообразить, почему же нажала на спусковой крючок. Все произошло так быстро, что я даже не успела сообразить, что делаю. Мои реакции были автоматические и почти непроизвольные. Но они были моими, и мне пришлось бы отвечать за них, случись это в реальной жизни. Так что же определило мое рефлексивное решение выстрелить?

Даже за то небольшое время, которое занимала каждая симуляция, я собрала множество объективных фактов: заметила пол, рост и лица мужчин, а также то, во что они были одеты и что несли. Я не делала предположений относительно их характера или нравственности, смотрела как на всю картину целиком, так и на мелкие детали. Хотя я не могла чувствовать запах, я задействовала другие органы чувств, чтобы осознать текстуры и звуки. Я учла свои собственные фильтры восприятия, признав, что сидение за рулем автомобиля вызвало у меня дискомфорт. Даже мой прошлый опыт вступил в игру: на меня никогда не нападали с ножом или камнем, и я не смогла автоматически посчитать их оружием.

Очень быстро я собрала множество данных и разделила их на две категории: объективные и субъективные, факты и предположения. Но что заставило меня действовать на основании только некоторых из них? Что заставило определенные элементы выдвинуться на передний план и повлиять на мое решение? Мои приоритеты.

Причина, почему я не выстрелила в первых двух нападающих, но выстрелила в последнего, безоружного, одна: мой сын. Он – мой приоритет номер один. Как большинство родителей, я ставлю безопасность моего ребенка превыше собственной жизни.

Умение расставлять приоритеты крайне важно. То, что мы считаем самым важным, и будет определять наши действия. До сих пор мы занимались оценкой и анализом информации, которую собрали. Тем не менее классификация этой информации, согласно ее приоритетности – будь то сознательно или нет, – самым непосредственным образом влияет на наши поступки.

Как только мы собрали достаточное количество сведений, у нас появляется выбор: на основе каких данных мы будем действовать? Наши действия не всегда носят столь судьбоносный и физический характер, как решение застрелить незнакомца или нет. Зачастую нам нужно принять менее опасные для жизни, но по-прежнему важные решения – например, определить, на анализ каких фрагментов информации выделить ресурсы и в каком порядке.

Мы физически не можем отследить и изучить каждую обнаруженную деталь – по крайней мере не все сразу. Обсуждая когнитивные пределы человеческого мозга и миф о многозадачности, мы убедились, что человек не в состоянии делать несколько вещей одновременно. Ходить и говорить – да. А читать книгу о нейронных связях, одновременно разговаривая с профессором университета и его игрушечным орангутангом? Нет. Если мы заранее не решим, каким делом заняться в первую очередь, наш мозг сам выберет его на основании «встроенных» представлений и пристрастий. А это не всегда хорошо. Живой тому пример – доктор Анна Пу.

Когда 29 августа 2005 года в Новый Орлеан пришел ураган Катрина, доктор Пу, уважаемый хирург Мемориального медицинского центра, добровольно осталась дежурить после окончания смены. Она ухаживала за пациентами и не выходила из больницы в течение четырех дней. Все это время ситуация снаружи и внутри ухудшалась. Доктор таскала предметы первой необходимости, помогала распределять пищу, по два часа вручную поддерживала работу системы вентиляции легких, спасая жизни. Все ее добрые дела, однако, были омрачены решениями, которые она приняла при расстановке приоритетов.