Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони (2013)

Возле Навмахии она узнала няню и малыша их соседа, шотландского банкира Конрада Джеймсона, но подавила в себе желание подойти к мальчугану. Ей очень нравились его черные кудряшки под морской береткой и его большие темные глаза. Она не могла смотреть на него и не думать о своем ребенке, которого бы хотела подарить мужу. К сожалению, боги, кажется, не очень торопились с тем, чтобы их брак принес плоды, и, думая, что они наказывают ее за то, что она приняла Христа, Орхидея погружалась часто в грустные размышления, несмотря на слова утешения, высказываемые Эдуардом по этому поводу.

– Иногда дети в браке появляются не сразу, а через много-много лет. Не стоит поддаваться отчаянию. Во всяком случае, я готов ждать...

На этот раз не нужно было, чтобы Джеми подходил к ней, как это он любил делать, несмотря на гневные гримасы своей гувернантки, и она удалилась. Час, когда она должна была исполнить свой долг, близился. Повернувшись на каблуках, она не спеша, но решительно направилась к старому зданию господина Чернуччи, прошла через подворотню, образованную двумя дорическими колоннами, поддерживающими балкон с балясиной, с одной и другой стороны которого, почти на высоте третьего этажа, сияли, как два желтых глаза, два медальона из золоченой мозаики. Там некогда жили Леонардо да Винчи и Аристотель.

Как-то она заставила Эдуарда пойти с ней в музей. Так хотелось, хотя бы немножко ощутить атмосферу родины. Попытка была совсем неудачной. Красивые античные вещи Китайской Империи, разложенные в ряд в темных витринах, произвели на нее такое впечатление, будто она видела заключенных, посаженных в клетку на посмешище и забаву черни. Даже те предметы, которые прибыли сюда из враждебной Китаю Японии, вызывали у нее жалость. Однако, обладая прекрасной зрительной памятью, Орхидея хорошо знала, где находится то, что она искала.

Несмотря на решимость, ее сердце сильно стучало, когда, взяв входные билеты, поднималась по большой каменной лестнице, ведущей на второй этаж, откуда открывалась огромная двухэтажная зала, освещение которой осуществлялось сквозь длинную стеклянную крышу. Там находился главный экспонат: большая статуя Будды, привезенная Чернуччи в 1868 году из одного из токийских кварталов. Впрочем, здесь все было честно: в то время храмы, отделенные от Империи декретом, распродавали свои сокровища, чтобы выжить. Во время первого посещения музея Эдуард довольно детально изложил данный вопрос, в то время как Орхидея испытывала мучительную боль, видя Будду, пусть отлитого даже из японской бронзы, стоящего на цоколе при отсутствии горящих свечей или ладанных палочек. Полное отсутствие благоприятного сумрака для отправления молитвы в этом огромном холодном зале: ничего кроме витрин! Она тогда вышла вся в слезах.

На этот раз необходимость требовала того, чтобы она туда вернулась вновь. Случилось так, что от этого зависела жизнь Эдуарда и ее собственная, ее смелость решала все... Она спокойно, как простая посетительница, вошла в зал, через стеклянную крышу которого струился бледный дневной свет. Напротив огромной статуи, для тех, кто желал поразмышлять, стоял фетровый диванчик. Орхидея направилась прямо к нему и села. Любопытно, но белые иногда бывают до смешного деликатны.

Долгое время Орхидея сидела не шевелясь и смотрела на Будду, а тот, кажется, улыбался ей в ожидании подходящего момента. Музейный смотритель стоял, прислонившись спиной к дверному наличнику. Одет он был в голубую униформу и со скучающим видом посматривал вокруг. Орхидее, чтобы увидеть нужную застежку из бирюзы и золота, спокойно лежавшую среди других гораздо менее ценных экспонатов, разложенных, между прочим, без всякого вкуса, будто какой-то служащий музея взял их из кармана и просто высыпал в витрину, достаточно было лишь слегка повести глазами в сторону.