Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони (2013)

– Какое решение?

– По справедливости! Все зависит от разных причин, но я полагаю, что вы арестуете эту женщину?

От спокойствия Орхидеи, давшегося ей с таким трудом, не осталось и следа. Она резко выпрямилась, выбросив вперед руку, и пальцем, слегка дрожавшим от гнева, указала на дверь:

– Вон отсюда, гнусная тварь! Закрой свой поганый рот, который не может ничего больше извергать, кроме подлой и ядовитой лжи. Ты осмелилась нанести оскорбление своему хозяину, утверждая, что он, зная о болезни своей почтенной матушки, отказался быть подле нее. Вон отсюда, я тебя выгоняю.

Кухарка пожала плечами и, повернувшись к комиссару, насмешливо бросила:

– Вы видите, что с ней творится, когда она в гневе? Если бы вы ее слышали в эту ночь! Она наверняка разбудила соседей наверху!

– Я с ними еще поговорю об этом, а сейчас оставьте нас одних! Не вам указывать, что мне делать.

Гертруда сразу же сникла:

– Извините меня, но поймите, я так взволнована! Я... я не хочу и часа оставаться больше с этим созданием. Если вы ее не уведете, то мы... я и мой муж предпочтем съехать отсюда.

– Вы останетесь здесь и будете выполнять свои обязанности! Я с вами еще не закончил. Что касается мадам Бланшар, я также хочу побольше узнать о ней. В общем, никто отсюда не выйдет до нового распоряжения! Двое из моих людей останутся здесь. Семья господина Бланшара будет извещена и примет соответствующие решения о квартире и прислуге, когда следствие будет завершено. Всего доброго, мадам!

Кухарка вышла, и Ланжевен собирался последовать за ней, но тут Орхидея задержала его:

– Вышесказанное означает, что вы считаете меня виновной... и что вы намерены арестовать меня? Но я же ничего не совершала, клянусь! Я клянусь, что мой дорогой Эдуард уехал в Ниццу!

– Исходя из того, что мне известно в настоящее время, я никому не верю, мадам, – сухо ответил детектив. – Я не скрываю, что наиболее тяжкие подозрения падают на вас. Однако я не стану прибегать к препровождению вас с тюрьму, пока не сделаю кое-какие уточнения. В настоящий момент один полицейский останется в этой квартире, а другой – у наружной двери дома. Увидимся завтра!

Все было сказано сухим, ледяным тоном. Орхидее стало ясно: добавлять что бы то ни было – бесполезно. Она кивнула головой, спрятала окоченевшие руки в рукава, повернулась и пошла в свою комнату. Этот огромный рабочий кабинет мужа, куда он больше никогда не вернется, становился для нее постылым, непригодным для жизни. А комната, где они вдвоем пережили столько чудесных мгновений, пока еще была каким-то подобием убежища, но и ее, в недалеком будущем, ожидала та же участь. Завтра, возможно, если этот абсурдный кошмар не рассеется, за ней придут люди из полиции, чтобы бросить в тюрьму. Сидя на краю кровати, Орхидея слушала, как затихают удаляющиеся шаги и голоса. Она не знала, что теперь делать, что думать. Внезапная жуткая смерть мужа повергла ее в замешательство, преодолеть которое, казалось, невозможно. Было ощущение, будто она долго бежала от своих преследователей и вдруг попала в тупик, в то время как свора, бегущая по ее следам, приближалась, чтобы разорвать ее.

Наконец, после бесконечно долгого состояния прострации, заговорил чисто животный инстинкт. Она очень молода и хочет жить, чтобы безропотно принять мрачную перспективу тюремной жизни, которая ее ожидала. На какой-то миг она попыталась отвлечься от острой боли, которая сковывала ее, чтобы осознать, что же с ней произошло, подумать над этим. Что-то в этой трагедии не клеилось, было что-то алогичное и абсурдное.