Пятнадцать жизней Гарри Огаста - Клэр Норт (2014)

Чего же я хочу, к чему стремлюсь?

Мир рушится.

Она кричала?

Это твое прошлое, Гарри. Твое прошлое.

Вы бог, доктор Огаст? Вы единственный, чья жизнь имеет значение? Вы считаете, что если вы помните пережитую вами боль, то она сильнее и нестерпимее, чем боль других людей? Вы считаете, что только ваша жизнь важна?

Что ж, хорошо! Тогда сделайте человечество всемогущим!

Какова ваша цель?

Вы бог?

Я размышлял примерно сутки. Закончив, постучал в дверь камеры. Ее открыл тот же нервный охранник, который приносил мне еду. Он со страхом воззрился на пистолет, который я держал в руке.

– Привет, – сказал я. – Передайте Карпенко, что я согласен. Мой ответ – «да».

Глава 50

Однажды я встретил калачакра по имени Фидель Гусман. Это было в 1973 году, когда я отправился в Афганистан, чтобы посмотреть на гигантские статуи Будды прежде, чем талибы придут к власти и разрушат их. Я путешествовал с новозеландским паспортом – с ним передвигаться по миру легче, чем с другими, – и планировал за время поездки подтянуть свой пушту. Мне было пятьдесят пять лет, из которых я значительную часть провел в поисках выбитых на камнях посланий членов клуба «Хронос», живших до меня. Одно время для калачакра это было чем-то вроде модной игры – разыскивать шутливые загадки, например из 45 года нашей эры, и, разгадав их, выбивать на том же камне новые. В некоторых случаях участники забавы оставляли в качестве поощрения для будущих игроков где-нибудь неподалеку от каменной плиты с загадкой клады из материалов, не подверженных действию времени, например из золота. Самым роскошным призом, несомненно, стала исчезнувшая картина Леонардо да Винчи, которая была спрятана в запечатанном кувшине с вином под фундаментом часовни, построенной высоко в Альпах в честь святой Анжелики. Местонахождение картины было зашифровано в непристойных стихах. Увлеченный подобными ребусами, я много ездил по миру. Именно по этой причине я и оказался в Афганистане, надеясь обнаружить вблизи высеченных в скале скульптур что-нибудь интересное. Там-то жизнь и свела меня с Фиделем Гусманом.

Его появление было весьма эффектным. Огромный, с бычьей шеей, он сидел на крыше кабины одного из грузовиков, колонна которых, вздымая тучи песка и пыли, въехала в небольшое селение, где я находился. Жители поселка бросились врассыпную, решив, что к ним пожаловали бандиты. Собственно, так оно и было. Я не сделал ни малейшей попытки убежать или спрятаться – светлокожему, непохожему на окружающих людей представителю западной цивилизации с новозеландским паспортом укрыться где-либо было попросту невозможно. Привлекший мое внимание мужчина и его спутники, вооруженные автоматами Калашникова, с удивлением воззрились на меня.

– Эй ты, иди сюда! – крикнул мужчина на плохом урду и жестом приказал мне приблизиться к грузовику, который из-за воздействия палящего солнца давно приобрел неопределенный, белесый цвет. Перегревшийся мотор машины работал с перебоями, из-под капота поднимались струйки пара. Я подошел, пытаясь пересчитать людей, прервавших мое любование окрестностями, и определить их национальность и род занятий. Вывод напрашивался сам собой – передо мной скорее всего была банда наемников, занимавшихся какими-то темными делами. Одеты они были так, как одеваются подавляющее большинство афганцев. Однако у каждого из них была красная бандана, которую все носили на свой лад – одни на голове, другие вокруг шеи, третьи – повязав выше локтя.

– Я вижу, ты нездешний! – проревел мужчина, который явно был предводителем вооруженной группы. На его большом, круглом лице, заросшем густой черной бородой, вдруг появилась улыбка. – Кто ты такой? Ты из ЦРУ?

– Нет, я не из ЦРУ, – устало ответил я. – Я приехал посмотреть на статуи.

– Какие еще статуи?