Пятнадцать жизней Гарри Огаста - Клэр Норт (2014)

В течение всей поездки я, находясь в состоянии шока, лежал лицом вниз, держа руки на затылке. По тому, как машина то и дело подскакивала на ухабах, я понял, что мы катим по какому-то проселку, а когда воздух явно стал более влажным, догадался, что мы в лесу. Поэтому, когда автомобиль остановился и меня вытащили из салона, я нисколько не удивился, увидев, что нахожусь на небольшой лесной поляне. Сырая земля вокруг меня буквально кишела червями и гусеницами. Похитители связали мне руки веревкой, накинули на голову мешок, остро пахнущий жареным кофе, и повели в глубь лесного массива. Неудивительно, что я, ничего не видя перед собой, через некоторое время подвернул ногу и растянул лодыжку. Преступники начали спорить, что делать дальше. В конце концов они сделали грубые носилки из толстых веток. Меня положили на них и понесли, причем сучки, впивавшиеся в спину, причиняли мне немалые страдания. Когда мы добрались до лагеря похитителей, преступники сняли лыжные шапочки, заменявшие им маски. Меня приковали ржавой цепью к вкопанному в землю столбу, после чего сфотографировали с лежащим у моих ног свежим номером газеты. Прислушавшись к разговорам похитителей, я узнал, что за меня в качестве выкупа собираются потребовать 300 тысяч долларов.

Моя компания могла заплатить в десять раз больше. Однако по репликам, которыми обменивались преступники, все еще полагавшие, что я ни слова не понимаю по-испански, я понял, что меня в любом случае вряд ли оставят в живых. Поскольку в их глазах явно я был мягкотелым, изнеженным типом, то старательно играл отведенную мне роль и громко стонал от боли в вывихнутом плече и растянутой лодыжке, которые начали опухать под одеждой. Актерского мастерства мне для этого не потребовалось – боль была действительно нешуточная. Кроме того, похитители приковали меня цепью к столбу именно за травмированную ногу, и вскоре металл стал врезаться в мою пульсирующую плоть. В конце концов, поняв, что от мертвого заложника им не будет никакой пользы, бандиты сняли цепь, дали мне некое подобие костыля и отправили умыться к протекавшему неподалеку ручью в сопровождении какого-то юноши, которому на вид было не больше пятнадцати лет. В руках он нес автомат Калашникова, грозное оружие, распространившееся по всему миру, но мне показалось, что молодой человек держит его весьма неумело и вряд ли толком знает, как из него стрелять. Я рухнул в мелкий ручей, а когда мальчишка подошел ко мне, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке, оглушил его ударом костыля по голове и утопил, усевшись ему на спину и упершись локтем в основание затылка.

Осмотрев травмированную ногу, я понял, что попытка побега вряд ли будет удачной, и решил, что если уж мне суждено умереть, то лучше сделать это так, как я хочу. Поэтому я поковылял обратно в лагерь, рассчитывая застать похитителей врасплох. К моему удивлению, тот из них, кого я увидел первым, беззаботно мочился под деревьями, стоя ко мне спиной. Наверное, лучше всего было бы подойти к нему сзади и без шума свернуть ему шею. Но я не прошел спецназовской подготовки и потому просто выстрелил ему в зад. Когда он заорал и на шум прибежали остальные, я залег и короткой очередью раздробил коленные чашечки тому, кто появился в поле моего зрения первым. К моему удивлению, остальные предпочли не высовываться.

Через некоторое время один из бандитов крикнул на ломаном английском:

– Мы не хотим с тобой драться!

– Вам ничего другого не остается! – ответил я по-испански.

Последовала долгая пауза. Затем похитители тоже перешли на испанский:

– Мы оставим тебе карту и воду – чистую воду! И еду тоже. Карту, воду и еду. Потом будем ждать двадцать четыре часа. За это время ты успеешь добраться до грузовика. Мы не будем тебя преследовать! И у тебя будет карта!

– Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочел немного повоевать с вами, если вы не против! – крикнул я.