Пятнадцать жизней Гарри Огаста - Клэр Норт (2014)

Ее похоронили в безымянной могиле. На похороны никто не пришел, даже родственники, да и были ли они у несчастной девушки – неизвестно. Акинлей на своей яхте покинула порт, так и не сказав мне, как звали погибшую. Через три часа после того, как гроб с телом утопленницы опустили в землю, я отправился в Израиль и обосновался в одном из поселений на Голанских высотах. Я не был евреем и не испытывал особых симпатий к израильскому режиму, но ничего лучше не придумал. Какой-то фермер нанял меня ухаживать за апельсиновыми деревьями и собирать урожай. В течение семи месяцев я просыпался на рассвете, целыми днями занимался физическим трудом, питался одним хлебом, не читал газет, не смотрел телевизор, не слушал радио и не разговаривал ни с кем, кроме обитателей поселения. Жил я в деревянной хижине вместе с тринадцатью другими рабочими, спал на жестком деревянном топчане. Когда фермер был недоволен моей работой, он отчитывал меня, словно мальчишку. Члены его семьи считали меня сумасшедшим, потому что не могли понять, с какой стати светловолосый англичанин приехал в чужую страну, чтобы ползать в пыли под палящим солнцем. Иногда из соседних деревень приходили мальчишки и молча пялились на меня. Никто из нас не выходил за границы поселения в одиночку из страха, что на нас нападут люди, чьи земли мы заняли. Потом мы вообще перестали покидать его, прячась за белым каменным забором.

Я работал на плантации до того самого дня, когда ко мне подошла жена нанявшего меня фермера, села рядом и сказала:

– Я думаю, вам надо постараться забыть все плохое.

Это была крупная женщина в черном парике. На животе у нее был повязан черный передник.

– У вас на душе какая-то тяжесть, – сказала она и провела рукой по внутренней стороне моего бедра. – Я не знаю, что стало тому причиной. Но прошлое – это прошлое, Гарри. Вы должны жить настоящим. – Рука женщины скользнула выше. – Не надо ни о чем жалеть. Жалеть о прошлом бессмысленно.

Прежде чем женщина добралась до цели, я взял ее за запястье и осторожно положил ее руку ей на колени. Она вздохнула и посмотрела в сторону.

– Это была всего секунда, – сказала она. – Всего секунду ваша рука прикасалась к моей, но эта секунда прошла, и все кончилось. Прикосновение оборвалось, и оно уже никогда не повторится. Все позади, в прошлом. Оставьте то, что мучает вас, позади.

Потом женщина резко встала, отряхнула передник, одернула юбку и отправилась по своим делам.

Ночью я уехал, ни с кем не попрощавшись.

Глава 42

Пятнадцатью годами раньше и на несколько прожитых мной столетий позже Петрок-112 напомнил мне то израильское поселение. Ночной тишиной, бараками и хижинами, в которых жили работающие в нем люди, забором, отгораживающим поселок от остального мира. В Израиле над нашим поселением, словно монумент, возведенный в честь чуждого мне бога, нависали Голанские высоты. В Петроке-112 ту же роль выполняли огромные строения из серого бетона, храмы, построенные во славу новых божеств – атома и цифры.

Я шел по территории поселка не торопясь, вальяжно – так, как обычно ходят высокопоставленные проверяющие. В Петроке-112, объекты которого уходили в глубь земли как минимум на столько же этажей, насколько и вверх, к серому северному небу, охранники и часовые попадались мне на каждом шагу. Они бросали на меня подозрительные взгляды, но поскольку со мной был сопровождающий, который к тому же то и дело демонстрировал почтительное ко мне отношение, вопросов не задавали.