Пятнадцать жизней Гарри Огаста - Клэр Норт (2014)

Мы вошли в какое-то здание с бетонными коридорами, ярко освещенными люминесцентными лампами. В коридорах не было никаких указателей, кроме малопонятных обозначений на стенах вроде В-1 или М-2. Зато я заметил предупреждающие таблички, на которых было написано, что все, кто находится в здании, должны постоянно носить счетчики радиации. Меня это несколько удивило – ведь я был не на ядерном полигоне. В одном месте я увидел на стене большой плакат с изображением ученого, солдата и рабочего, которые со счастливым видом шли по полю, залитому солнечными лучами. Навстречу нам то и дело попадались люди, в том числе гражданские. Они были одеты не в лабораторные халаты, как я ожидал, а в неуклюжие ватные телогрейки, словно мы находились не на режимном объекте, а на каком-нибудь складе промышленной продукции. Время от времени мы проходили мимо тяжелых бронированных дверей с надписью: «Посторонним вход воспрещен».

Кабинет командира спецобъекта был небольшой комнатушкой, расположенной рядом с платформой для доставки грузов. На столе в комнате стояла большая черно-белая фотография, на которой был запечатлен мужчина, держащий на весу ручной пулемет. Туловище мужчины было крест-накрест опоясано пулеметными лентами. Командир оказался болезненно худым человеком. Голова с острым, выдающимся вперед носом сидела на таком тщедушном теле, словно его обладатель пережил многомесячный голод и так и не смог восстановиться. Он сидел за столом, на котором выстроилась целая вереница телефонов. При нашем появлении глаза его злобно сверкнули.

– Это еще что такое? – сердито рявкнул он.

Я решил продолжать действовать в том же стиле, в каком начал. Роясь в карманах в поисках документов и делая вид, что никак не могу их найти, я так же громко, как хозяин кабинета, пролаял:

– Михаил Камин, госбезопасность. Вам от нас звонили.

– Никогда про вас не слышал, – немного сбавив тон, сказал командир.

– В таком случае вам надо сменить адъютанта. Я добирался сюда восемь часов и не собираюсь понапрасну терять время, – жестко заявил я. – Вы получили описание подозреваемого?

Командир перевел взгляд с меня на сопровождавшего меня рядового. Хозяину кабинета платили за то, чтобы он думал, а не просто выполнял чьи-то команды. Следовательно, он не мог позволить, чтобы посторонний в присутствии его подчиненных говорил с ним без должного почтения. Поняв, что его мысли приняли крайне нежелательное для меня направление, я ударил кулаком по столу и заорал:

– Проклятье, вы что же, думаете, что внедренный к вам вражеский агент будет сидеть сложа руки и ждать, пока вы разберетесь в своих бумажках?! Нам надо действовать быстро, чтобы его не успели предупредить о провале!

Психологическое давление порой может оказывать на людей удивительный эффект. Во взгляде командира режимного объекта появилось выражение напряженного внимания.

– Вражеский агент? Я ничего об этом не слышал. Представьтесь, пожалуйста, еще раз.

Я несколько театрально закатил глаза, затем повернулся к сопровождавшему меня рядовому и рявкнул:

– Кругом – шагом марш!

Явно растерянный, охранник, поколебавшись, выполнил мою команду. Подождав, пока за ним закроется дверь, я наклонился над столом, заглянул командиру объекта в глаза и велел:

– Вызовите мне по телефону Карпенко.

Хозяина кабинета снова начали одолевать сомнения.

– Я вас не знаю, – твердо сказал он. – Вы появляетесь здесь, чего-то требуете…

Я достал пистолет. Вместе с ним мои пальцы извлекли на свет документы на имя Михаила Камина, которые я положил в один карман с оружием, что было весьма непрофессионально. Впрочем, это мало повлияло на дальнейшее развитие ситуации. Я более уверенно сжал в ладони рукоятку пистолета, и бумаги упали на стол.

– Виталий Карпенко, – повторил я. – Позвоните и вызовите его сюда.