Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

Эти слова были сказаны человеком, который вот уже как полтора года взял на себя обязанность руководить страной и правительством в отсутствие Государя, принимая министров и генералов, давая им указания и предписания и Самому своему супругу в письмах: того сними, того назначь — так хочет «наш Друг», то есть Распутин, а тем-то, что заседают в Синоде и позволили себе что-то там сказать против «нашего Друга» — так им покажи дубину, чтобы знали, кто их повелитель и глава Церкви. Это не забудь, а то запиши, тебе пригодится ... и так сотнями писем и годами. По правде говоря, от одного этого, вероятно, Государь уставал больше, чем от своих обязанностей Верховного Главнокомандующего. И, вероятно, от этой атмосферы вражды, что создавала Его супруга, Он и стремился так часто на фронт.

В эти решающие февральские дни Царица проводила все свое время с больными детьми, напрочь забыв о своем долге, о своих, взятых Ею самой обязанностях управлять страной в отсутствие Государя. В обычные дни Она принимает министров, дает распоряжения, указания и всем своим тоном подчеркивает, что Она — хозяйка всей страны, что все здесь принадлежит Ее супругу и Ей. Но в эти роковые дни Она отсутствует, пассивно наблюдая за происходящим. Никакого волнения за судьбу России, никакого сознания своей ответственности за судьбы миллионов людей, никакого понимания своего положения, как Царицы, супруги помазанника Божия, кому вручены дары духовные для защиты России от врагов ее мы не видим. В ее представлении народ и вся Россия обязаны Ей и Ее супругу всем, Она же и Ее супруг ему, народу — ничем. Никакого долга, никаких обязанностей у царской четы бороться за отечество нет. Вся Ее чуждость России, узкий эгоизм, безразличие к судьбе великой страны сказались в эти дни с самой очевидной наглядностью. Как и неспособность управлять страной. Она с большой охотой занималась интригами против иерархов Церкви, против всех, кто по Ее мнению был против посланца самого неба — Распутина. Она воевала с десятками людей, втравливая в эту, создаваемую Ею же атмосферу вражды и интриганства своего несчастного супруга, но когда нужно было что-то сделать реально полезного, попытаться взять в руки власть и использовать ее для подавления бунта, Она спряталась и молча лишь наблюдала за происходящим. А надо заметить, что в окрестностях Петрограда, в самом даже Царском Селе и в самой столице было много офицеров и учащихся военных заведений, команды выздоравливающих и прочие, которых надо было организовать и бросить на подавление мятежа и бунта. Конечно, более неудачной супруги Николай II не мог найти. В этом мнении сходны между собой почти все мемуаристы независимо от личных политических убеждений: от левых до правых.

В эти дни Александра Федоровна сначала «верила в русский народ» и в его здравый смысл, убежденная, что более проницательного человека, чем Она не существует на свете, и обмануться она никак не может. Через несколько дней Она в него уже не верила: этот «мой народ» не оправдал ее надежд. В эти дни с особой очевидность стала видна роковая роль ее веры в Распутина, благодаря которому она уверовала в Протопопова и убедила супруга назначить того министром внутренних дел. Более рокового назначения трудно себе представить. В некотором смысле, Протопопов хорошо вписался в ожидаемый от него политический курс царской четы: ничего не предпринимать против готовящегося переворота и уличного бунта. Если народ нам верен, своим монархам, то ничего особенного не произойдет, если же не верен, то чего толку суетиться понапрасну. Примерно такой ход мыслей и был угадан Протопоповым. И когда начался бунт и стал разрастаться, то министр внутренних дел просто спрятался, а затем с вещичками явился в новую революционную власть сдаваться добровольно. Роковым для России была ее судьба в лице такой Царицы и такого безвольного Ее супруга, интеллигента и гуманиста и на беду еще и фаталиста. (см. в тексте выше мнение Тихомирова)