Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

Одно из заблуждений, которое не кажется странным, учитывая явный интерес, в нем имеющийся, для богоборческого просветительства, заключается в том, что исповедание веры православной будто бы мешало техническому и научному движению в стране. Это лукавая мысль, не существует большего заблуждения. Это во многом сознательное «заблуждение», долженствующее оправдать вольтеровское «Давите гадину!» и последующие издевательства над верой и духом русского народа, имеющее в своей основе не атеизм, а антитеизм, борьбу с Богом, с самим Спасителем — Иисусом Христом, принявшим крестную муку за нас. В этом богоборчестве секрет такого страстного призыва к уничтожению церквей, монастырей, священников и верующих. В этом — личный интерес/пафос «просвещения». Само учение о дарах божиих — дар слова, дар врачевания, дар разумения и прочее, и известная притча о талантах, кои греховно зарывать в землю, не употреблять с пользой и любовью для блага ближних, высокий авторитет разума, провозглашаемый самим Спасителем, а равно тому исторические факты свидетельствуют не в пользу такого полемического «заблуждения». Никто никогда не спорил о пользе наук, спорили и спорят с атеистическим наукообразием. И будь Россия стоящей на темноте и невежестве, то каким бы образом она стала бы носительницей единственной и неповторимой культуры, не европейской, нет. Совсем другой. Речь идет о той культуре, которая весьма теперь ценится за рубежом, куда и ушди после 1917 года в немалом числе творения «дикой и невежественной» Московской Руси. И ведь вполне очевидно, что то, что составляет нерв русской литературы XIX века, это все та же допетровская Русь с ее недостижимым и вечным маяком небесной гармонии — «Святой Троицей» Андрея Рублева. А ведь он, кажись, тоже не на пустом месте начинал и творил. Но вот он, лозунг Вольтера в отношении церкви: «Дави ее, гадину!» А вот и его поклонница Екатерина II, жадно впитывающая откровения фернейского мудреца с его культом Верховного существа, Великого мастера и Архитектора Вселенной масонских лож. Здесь и разговоры о равенстве, и обличение неправд церкви, и презрение к крестьянам. Ведь «главная беда крестьян состоит в их глупости», как писал Вольтер в своем письме близкому другу, и крестьяне только для того и годятся, чтобы продавать свой труд, и притом «мне представляется важным, — продолжал Вольтер, — чтобы существовали невежественные бедняки». Но об этом только близким друзьям и то весьма редко, чаще о лицемерии священников. Да, мораль: о ней много разговоров, но именно потому, что она не более как предмет для осуждения близких. Невольно вспоминаются слова Б. Рассела о том, что евреи и до христиан знали о существовании греха, но в отличие от них никогда не относили его к себе. «Евреи, подобно христианам, много размышляли о грехе, но лишь немногие из них думали о самих себе как грешниках. Это... было нововведением христианства... Христиане пытались претворить в жизнь христианское смирение; евреи в общем и целом ему не следовали». (Указ. соч., с. 334). Чувство своей избранности, безгреховности, роднит иудаизм и просветительство, и указывает на истоки последнего.

Столкнулись совершенно разные силы и миры. Человек — как «животное социальное», атеист, в котором все, что в нем есть, — естественно, и все, что происходит в мире, тоже все естественно; в христианском же учении Человек есть создание, образ и сын Творца «небу и земли». Сын родной, близкий, которого Отец любит, и ждет, и страдает, видя, как он губит себя, поддаваясь соблазну мира сего. Это христианское учение о мире, где не все естественно, но есть и противоестественное, извращение, и еще есть сверхъестественное.