Горящий берег - Уилбур Смит (1985)

— О’ва безошибочно привел вас к цедильным источникам слона с одним бивнем.

Происхождение этого названия уходило в далекое прошлое племени сан. Спускаясь по пологому склону речной долины, О’ва продолжал беззастенчиво хвастаться.

Сантэн сразу увидела, что долина, хоть и широкая, совершенно суха, заполнена песком, таким же мелким и подвижным, как в стране дюн; оглядываясь, она почувствовала, что падает духом.

Змеящееся русло, прорезавшее каменистую равнину, достигало ста шагов в ширину. Воды в нем не было, однако оба берега были темнее окружающей местности из-за более обильной растительности. Кустарник здесь доходил почти до пояса, а иногда над ним поднимался один тускло-зеленый куст. Бушмены оживленно болтали; О’ва важно шагал по песку речного русла, а Х’ани неотступно шла за ним.

Сантэн села, набрала горсть яркого оранжевого песка и в отчаянии просеяла его меж пальцев. И тут впервые заметила, что русло истоптано копытами сернобыков; местами песок был нагроможден кучками, словно дети строили из него замки. О’ва внимательно разглядывал эти кучки; Сантэн с трудом встала и поплелась посмотреть, что он такого нашел.

Должно быть, сернобык копал тут копытами русло, но песок заполнил отверстие почти доверху. О’ва с важным видом кивнул и повернулся к Х’ани.

— Хорошее место. Здесь мы сделаем наш цедильный колодец. Покажи Нэм, как строить шалаш.

Сантэн мучила жажда, зной был таким нестерпимо жгучим, что кружилась голова и тошнило, но, стянув с плеч лямку мешка, она заставила себя карабкаться вслед за Х’ани по пологому берегу реки и обламывать колючие ветки с щетинистых кустов и тонкие деревца.

Они быстро соорудили в речном русле два примитивных шалаша: воткнули в песок кружком ветки, согнув их так, чтобы наверху они встретились, и привязали к ним шкуру сернобыка. Шалаши очень простые, без стен, с полом из речного песка, но Сантэн благодарно улеглась в тень и принялась наблюдать за О’ва.

Вначале он снял со стрел отравленные наконечники; это он проделал с крайней осторожностью, потому что даже одна небольшая царапина грозила смертью. Каждый наконечник О’ва завернул в клочок шкуры и упрятал в сумку.

Потом начал соединять древка стрел, промазывая соединения смолой акации, пока у него не получилась трубка выше его самого.

— Помоги мне, маленький цветок моей жизни, — льстиво попросил он Х’ани, и они вдвоем начали руками копать песок. А чтобы не дать песку осыпаться в яму, рыли ее в виде широкой наверху воронки, постепенно суживая отверстие. Очень скоро голова и плечи О’ва исчезли в яме, и он сразу начал выбрасывать из ямы горсти темного сырого песка. Он закапывался все глубже, и Х’ани пришлось держать его за щиколотки, пока все тело бушмена не ушло в прорытое отверстие. Наконец в ответ на приглушенные выкрики из глубины Х’ани просунула в яму трубку из камыша.

Лежа в глубоком колодце вверх ногами, старик с большой аккуратностью поместил на дне просунутый к нему конец трубки, приладив тоненькие веточки и листочки в качестве фильтра, чтобы трубка не забилась песком. Ухватив О’ва за щиколотки, обе женщины вытянули его из узенького колодца, и старик предстал перед ними весь в темно-оранжевом песке. Х’ани пришлось, взяв тоненький прутик, почистить ему уши и седые волосы, а потом сдуть песок с ресниц.

Так же осторожно, горсть за горстью, О’ва засыпал колодец песком, придерживая трубку с прикрепленным к ней фильтром. Закончив работу, как следует утрамбовал песок вокруг и оставил торчать на поверхности лишь короткий конец камышовой трубки.

Пока муж заканчивал трудиться над колодцем, Х’ани выбрала тонкую зеленую веточку, очистила ее от колючек и остругала, а потом помогла Сантэн раскупорить яйца-бутылки и расставить их в ряд у колодца.

О’ва лег животом на песок и взял в губы конец трубки. Сидя рядом, Х’ани внимательно наблюдала за ним, держа в руке очищенную от коры веточку; открытые яйца-бутылки стояли возле нее.