Горящий берег - Уилбур Смит (1985)

Остальную эскадрилью Майкл повел серией медленных мелких S-образных поворотов, оставаясь на позиции, позволявшей прикрывать атаку, и высунулся из кабины, чтобы увидеть момент попадания, но внезапно почувствовал тревогу, холодок дурного предчувствия приближающейся катастрофы, и принялся осматривать небо над собой и вокруг.

Оно оставалось чистым, пустым и мирным. Потом взгляд Майкла переместился к ослепительному сиянию солнца. Пришлось прикрыть глаза рукой, глядя сквозь пальцы, и тут показались они.

Они кишели на краю облака, как рой ярко окрашенных ядовитых насекомых. Классическая засада. Медлительная приманка, летящая низко, чтобы привлечь врага, потом быстрое, несущее смерть нападение со стороны солнца и облаков.

— Пресвятая Дева! — выдохнул Майкл, выхватывая из кобуры сигнальный пистолет.

Сколько их? Сосчитать злобное воинство невозможно. Шестьдесят, а то и больше немецких «Альбатросов D III» радужной раскраски быстро, как соколы, падали на крошечное звено SE5a Эндрю.

Майкл выпустил красную ракету и, качнув крыльями, ринулся вниз, пытаясь перехватить вражескую эскадрилью, прежде чем она доберется до Эндрю.

Те четыре или пять секунд, которые он провел в бесплодных мечтаниях и наблюдении за самолетом-приманкой, эти секунды, в которые он пренебрег долгом, повисли на нем свинцовым грузом, когда он до отказа прибавлял газ на своем SE5a. Мотор взвыл — своеобразным стонущим звуком, каким механизм отзывается на перегрузку, когда кончики лопастей пропеллера начинают двигаться быстрее звука; Майкл почувствовал, как прогибаются крылья от нагрузки: самоубийственное пике вызвало неуклонное нарастание скорости и давления.

— Эндрю! — кричал Майкл. — Оглянись, парень!

Но его голос терялся в вое ветра и грохоте надрывающегося двигателя.

Все внимание Эндрю было сосредоточено на добыче: немецкий пилот его увидел и уходил к земле, увлекая за собой SE5-е и превращая охотников в ничего не подозревающую добычу.

Немецкие самолеты продолжали атаку, хотя прекрасно видели отчаянные попытки Майкла опередить их. Они, как и Майкл, знали, что эта попытка тщетна, он опоздает. «Альбатросы» смогут напасть на звено Эндрю сверху, и полная внезапность нападения позволит им одним ударом уничтожить большинство SE5a, а потом повернуть и встретить мстительный контрудар Майкла.

Майкл ощутил в крови поток адреналина, как чистое пламя спиртовой горелки. В эти бесконечные микросекунды схватки время словно замедлилось. Он как будто продолжал неторопливый спуск, а вражеские самолеты неподвижно висели на своих многоцветных крыльях, словно украшающие небо драгоценные камни.

Цвета и рисунки на «альбатросах» фантастические, преобладают алые и черные, но одни раскрашены полосами, как зебры, а у других на крыльях и фюзеляжах изображены летучие мыши или птичьи крылья.

Наконец Майкл увидел, как немецкие пилоты поворачивают головы в его сторону, потом снова отворачиваются к добыче.

— Эндрю! Эндрю! — с болью кричал Майкл: с каждой секундой становилось все яснее, что он не успеет помешать засаде.

Онемевшими от холода и ужаса пальцами Майкл перезарядил сигнальный пистолет и снова выстрелил в сторону Эндрю, но красный огненный шар полетел к земле, шипя и вращаясь, оставляя жалкий дымный след, а в полумиле перед ним Эндрю поравнялся с беспомощным немецким наблюдателем, и Майкл услышал «так-так-так» «виккерса»: Эндрю напал с хвоста.

В ту же секунду на звено Эндрю сверху обрушились «альбатросы».

Майкл видел, как в первые же мгновения два SE5a были смертельно ранены и полетели вниз, окутанные дымом и теряя куски фюзеляжей; остальные беспорядочно разлетелись в стороны, за каждым неслись два-три «альбатроса», выбирая возможность нанести смертельный удар.