Скиталец - Бернард Корнуэлл (2002)

– Ты отплатишь мне тем, – промолвил Аутуэйт, – что добудешь сокровище и дашь мне разочек прикоснуться к нему, прежде чем отправишь его к королю. – Он покосился в сторону собора, где маячила фигура сэра Джеффри, и добавил: – Думаю, сегодня тебе лучше переночевать в замке. Там у меня есть люди, которые смогут не подпустить к тебе этого мерзавца Пугало. Идем.

Сэр Джеффри Карр проводил их обоих злобным взглядом. Он не мог напасть на Томаса, пока тот оставался в обществе лорда Аутуэйта, ибо последний обладал слишком большим влиянием. Однако Пугало знал, что любое влияние в конечном счете определяется богатством, а проклятый лучник, похоже, имел отношение к нешуточному сокровищу, интересовавшему самого короля, а теперь, судя по всему, заинтересовавшему и милорда.

Когда Пугало понял все это, он твердо вознамерился добраться до вожделенного клада первым.

* * *

Томас вовсе не собирался ехать в Ла-Рош-Дерьен. Он солгал, назвав этот город, потому что знал его и потому что не возражал, чтобы его преследователи отправились туда, но сам намеревался оказаться совсем в другом месте. Хотя Томас и не рассчитывал найти Грааль, он решил поехать в Хуктон, посмотреть, не спрятал ли там что-нибудь его отец, а уж оттуда отправиться во Францию, потому что именно там находилась осаждавшая Кале английская армия, там сейчас были его друзья и именно там место настоящего лучника. Люди Уилла Скита, осаждавшие французов, хотели, чтобы командование над ними принял Томас. Он знал, что такая работа ему по плечу, что он сможет возглавить собственный отряд, который будет внушать врагу не меньший ужас, чем войско Уильяма Скита. По дороге на юг он думал об этом, хотя, разумеется, далеко не в первую очередь. Его терзала печаль по Элеоноре и отцу Хоббу, он никак не мог забыть своего расставания с возлюбленной, и воспоминания эти приводили к тому, что почти всю дорогу окружающая местность виделась юноше сквозь пелену слез. Предполагалось, что Томас отправится на юг вместе с посланниками, везущими известие о победе англичан, но доехал он с ними только до Йорка. Этот город им следовало покинуть на рассвете, но тут неожиданно исчез, словно сквозь землю провалился, Робби Дуглас. Лошадь шотландца по-прежнему стояла в конюшне архиепископа, а его пожитки находились там, где он их и оставил, но сам Робби пропал. В какой-то момент Томаса подмывало плюнуть на все и отправиться дальше одному, но что-то его остановило. Может быть, чувство долга, а может быть, его не радовала компания гонцов, что везли в столицу радостную новость, однако он пошел искать своего спутника.

И нашел его любующимся убранством монастыря.

– Нам пора ехать на юг.

– Ага, – лаконично отозвался Робби, продолжая смотреть перед собой.

Томас подождал и спустя некоторое время повторил:

– Эй! Я сказал, что нам пора ехать на юг.

– Езжай, – махнул рукой Робби, – я тебя не держу.

– Ты что, отказываешься от охоты за де Тайллебуром? – удивился Томас. Имя их заклятого врага он узнал от Робби.

– Нет, – отвечал молодой Дуглас, так и не повернув головы. – Я сам его найду. Найду, и тогда уж каюк мерзавцу.

Томас никогда раньше не слыхал слова «каюк», но резонно предположил, что де Тайллебуру оно ничего хорошего не сулит.

– Так какого черта ты торчишь здесь?

Робби нахмурился. У него была копна вьющихся каштановых волос и курносое лицо, казавшееся на первый взгляд мальчишеским. Однако, приглядевшись к нему повнимательнее, можно было приметить волевой подбородок и твердый, суровый взгляд.

– Кого я терпеть не могу, так это чертовых хвастливых болванов! Хреновых ублюдков!

Томас не сразу понял, что Дуглас говорил об английских ратниках, которые были их спутниками по дороге из Дарема до Йорка и которые вот уже часа два как ехали по направлению к Лондону.

– Да что случилось?

– А ты слышал их прошлой ночью? Слышал?