Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

Ну вот, дорогой Публий Рутилий, на данный момент это все. Курьер Скавра уже стучит в мою дверь. Когда будет возможность, я напишу еще, но, боюсь, нам придется поддерживать обмен новостями через наших женщин. Юлия обещала, что будет писать часто.

Сулла со вздохом отложил перо. Письмо получилось длинным, но он испытал что-то вроде катарсиса. Это стоило затраченных усилий, даже если пришлось пожертвовать сном. Он знал, что тот, кому он пишет, никогда этого не забудет, хотя и считал, что только в письме способен выразить такие вещи, которые никогда не смог бы сказать Публию Рутилию лично. Это, разумеется, потому, что Публий Рутилий Руф был слишком далеко, чтобы представлять какую-либо опасность.

Однако Сулла ни словом не упомянул о своем внезапном возвышении в Сенате при поддержке Луция Юлия Цезаря. Оно было слишком ново и слишком тонко сбалансировано, чтобы искушать судьбу и говорить о нем как о свершившемся факте. Всего лишь случай, Сулла был в этом уверен. Недолюбливая Гая Мария, Луций Цезарь искал кого-нибудь другого, чтобы задать свой вопрос. По правилам он должен был спросить Тита Дидия, или Публия Красса, или какого-нибудь другого триумфатора. Но взгляд его остановился на Сулле, и он решил, что ответить должен Сулла. Разумеется, он не ожидал от него такого понимания ситуации, но, получив ответ, Луций Цезарь поступил вполне логично: он выделил Суллу в качестве эксперта в Сенате. Консультации с Марием или Крассом не пошли бы ему на пользу — он выглядел бы как новичок, постоянно спрашивающий совета у старых полководцев. Спросив же бывшего «никем» Суллу, он проявил свой гений. Теперь Луций Цезарь мог заявлять, что он «открыл» Суллу. А когда он опирался на Суллу, это выглядело как покровительство с его стороны.

В данный момент Сулла был доволен таким положением вещей. Пока он будет вести себя мило и почтительно с Луцием Цезарем, он сможет получать командование и работу, в которой нуждается, чтобы затмить своего «покровителя». Сулла быстро разглядел в нем склонность к болезненному пессимизму и понял, что он вовсе не настолько компетентен, как казалось сначала. Когда они в начале апреля вдвоем отправились в Кампанию, Сулла предоставил Луцию Цезарю принятие всех военных решений и диспозиций, а сам с достойным похвалы рвением и энергией занялся набором и обучением новых легионов. Среди центурионов в двух ветеранских легионах было много людей, служивших ранее под командованием Суллы, и еще больше их оказалось среди вновь набираемых центурионов, которых включали в списки для обучения новых легионов. Их мнения распространялись повсюду, и репутация Суллы неуклонно повышалась. Теперь ему требовалось только, чтобы Луций Цезарь сделал несколько ошибок или же настолько застрял на одном участке текущей кампании, что не осталось бы другого выхода, как только предоставить Сулле свободу командования. Сулла был абсолютно готов к действиям; когда выпадет его шанс, он не должен будет допустить ни одной ошибки.

* * *

Подготовившись лучше других военачальников, Помпей Страбон вооружил два новых легиона, набрав их в своих обширных владениях в Северном Пицене, и взял для них центурионов из двух украденных им ветеранских легионов. Ему удалось привести свои новые войска в приличное состояние за пятьдесят дней. Во второй неделе апреля он выступил из Цингула с четырьмя легионами — двумя ветеранскими и двумя свежими. Это было хорошее соотношение. Хотя военная карьера Помпея Страбона не была особенно блестящей, он обладал необходимым опытом командования и успел создать себе репутацию весьма жесткого человека.