Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

Разумеется, я должен выполнить обещания, данные тем, кто отдал за меня свои голоса. Это ни в коей мере не нарушит твоих планов, великий царь. Я обещал вернуть Греции остров Делос, который теперь находится под римским владычеством. Это важный торговый центр, и именно благодаря ему процветали Афины в те давние славные времена. В начале гамелиона мой друг Апелликон, искусный военачальник и флотоводец, возглавит экспедицию на Делос. Остров станет нашим.

Вот пока и все, о господин и повелитель! Город Афины и порт Пирей твои и ждут твоих кораблей.

Да, великому царю очень нужны были и порт Пирей, и город Афины. Ибо в конце квинктилия, а по-гречески гамелиона, корабли Архелая вышли из Понта Эвксинского в Эгейское море. Флот понтийцев состоял из трехсот военных трехпалубных галер, ста двухпалубных и полутора тысяч транспортных кораблей, заполненных солдатами. Архелая не интересовала приморская часть провинции Азия: она уже находилась в руках Митридата. Его задачей было занять Грецию так, чтобы Центральная Македония оказалась стиснутой с двух сторон двумя понтийскими армиями: армией Архелая в Греции и армией Ариарата-младшего в Восточной Македонии.

Младший Ариарат точно придерживался сроков, установленных для него Митридатом. В конце квинктилия он переправил свою стотысячную армию через Геллеспонт и двинулся по узкому побережью Фракийской Македонии, используя сооруженную римлянами Эгнациеву дорогу. Он не встретил никакого сопротивления, построил две крепости: первую — на море, в Абдере, и вторую — в Филиппах. Пройдя уже вглубь страны, он двинулся на запад к первому всерьез укрепленному римскому поселению — городу Фессалоники.

В конце квинктилия все римские и италийские граждане, населявшие Вифинию, провинцию Азия, Фригию и Писидию, были уничтожены, в том числе женщины и дети. Третий, самый тайный указ Митридата отличался особым коварством. Митридат решил устроить резню чужими руками. Он распорядился, чтобы города и поселения дорической, ионической и эолийской Греции сами взяли на себя эту задачу. Во многих местах указ был встречен с воодушевлением, и не ощущалось недостатка в добровольцах, готовых пролить кровь римлян-угнетателей. Однако в некоторых областях указ Митридата вызвал страх и содрогание и добровольцев не оказалось. Так, в городе Траллы местный этнарх был вынужден прибегнуть к услугам фригийских наемников. Его примеру последовали кое-где еще, надеясь впоследствии переложить ответственность за содеянное на чужеземцев.

За один день было перебито восемьдесят тысяч римлян, латинян и италиков и членов их семей, а также семьдесят тысяч рабов. Не спасся никто; ни один не смог найти укрытия; страх, который внушал царь Митридат, исключал какое бы то ни было сочувствие к обреченным. Если бы Митридат повелел выполнить свой чудовищный указ своим воинам, вина за содеянное всецело легла бы на него, но, поручив грязную работу грекам, он сделал их соучастниками своих преступлений. Греки же вполне ясно поняли резоны Митридата. Жизнь под его владычеством не сулила им ничего хорошего, если не считать поблажек с налогами.

Многие из несчастных пытались найти убежище в храмах, но тщетно: их выволакивали на улицу и, несмотря на стенания и мольбы о помощи, воссылаемые богам, предавали смерти. Некоторые цеплялись мертвой хваткой за алтари, за статуи богов, так что их невозможно было оторвать. Тогда в ход шли топоры, и жертв с отрубленными руками выбрасывали из святилищ и убивали.