Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

— Я хочу видеть хозяина, — заявил он слуге таким тоном, будто явился в полном блеске всех своих регалий.

Не решаясь отказывать столь хорошо известному человеку, привратник оставил дверь открытой и пригласил Суллу в дом. Но к нему вышла Юлия, а не Гай Марий.

— Ох, Луций Корнелий, это ужасно, — произнесла она и повернулась к слуге: — Принеси вина.

— Я хочу видеть Гая Мария, — повторил Сулла сквозь зубы.

— Увы, Луций Корнелий, он спит.

— Тогда разбуди его, Юлия. И если ты не сделаешь этого, клянусь, это сделаю я!

Она вновь повернулась к слуге:

— Пожалуйста, попроси Строфанта разбудить Гая Мария и передать ему, что пришел Луций Корнелий Сулла, чтобы увидеть его по очень срочному делу.

— Он совсем спятил? — поинтересовался Сулла, хватая сосуд с водой; жажда слишком истомила его, и он не стал дожидаться вина.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду! — обиженно воскликнула Юлия.

— Послушай, Юлия, — зарычал Сулла, — ведь ты жена Гая Мария, и никто не знает его лучше, чем ты. Он тщательно организовал ряд событий, которые, как он думал, принесут ему командование в войне против Митридата; он поощрял законотворческую карьеру человека, который вознамерился разрушить установленный порядок вещей; он превратил Форум в руины и стал причиной смерти сына консула Помпея Руфа — не говоря уже о сотнях других!

— Но я ведь не могу его контролировать. — Юлия опустила веки.

— Его разум помутился, — заявил Сулла.

— Нет, Луций Корнелий, он в своем уме!

— Тогда это не тот человек, которого я знал.

— Он хочет только одного — воевать с Митридатом!

— Ты в этом уверена?

— Я думаю, он вполне мог бы остаться дома и доверить ведение этой войны тебе. — Юлия вновь прикрыла глаза.

Они услышали, как входит великий человек, и замолчали.

— В чем дело? — спросил Марий, как только появился в дверях. — Что привело тебя сюда, Луций Корнелий?

— Битва на Форуме, — ответил Сулла.

— Это было неосмотрительно.

— Сульпиций и поступает неосмотрительно. Он не оставил Сенату иного выхода. Нам пришлось бороться за свое существование единственным способом — мечом. Квинт Помпей-младший мертв.

— Ужасно! Но я и не представлял себе, чтобы его сторона одержала победу. — Марий невесело улыбнулся.

— Ты прав, они действительно проиграли. Но это лишь означает, что в конце долгой и жестокой войны — и накануне еще одной, не менее долгой и жестокой — Рим стал слабее почти на сотню молодых отважных бойцов.

— Ты говоришь, накануне еще одной войны, жестокой и долгой? — благодушно переспросил Марий. — Но это же чушь, Луций Корнелий! Я разгромил бы Митридата за один сезон.

Сулла почувствовал себя усталым.

— Гай Марий, ну почему ты не можешь понять, что у Рима нет денег? Рим — банкрот! Мы не можем позволить себе держать на полях сражений двадцать легионов! Война против италиков повергла нас в безнадежные долги! Казна пуста! И даже великий Гай Марий не сможет разгромить такую мощную армию, как у Митридата, за один сезон, если у него будет всего лишь пять легионов!

— Но я могу заплатить за несколько легионов сам, — заявил Марий.

— Как Помпей Страбон? — нахмурился Сулла. — Но когда ты оплачиваешь легионы сам, Гай Марий, они принадлежат тебе, а не Риму.

— Чепуха! Это означает всего лишь, что я предоставил свои средства в распоряжение Рима.

— Вот это — действительно чепуха. Это означает всего лишь, что ты предоставил средства Рима в свое распоряжение, — резко возразил Сулла, — ведь ты поведешь свои легионы!

— Иди домой и успокойся, Луций Корнелий. Ты огорчен утратой своего командования.

— Я еще не утратил своего командования, — резко отозвался Сулла и взглянул на Юлию. — Ты знаешь свои обязанности, Юлия из рода Юлиев Цезарей. Так выполни их во имя Рима, а не Гая Мария.

Она проводила гостя к двери, сохраняя невозмутимое выражение лица.