Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

Чувство острой обиды переполняло представителей высших слоев и пронизывало все общество вплоть до самых низов. Даже те, кто в принципе соглашался и с Суллой, и с идеей верховенства Сената, — такие, как братья Цезари и братья Сципионы Назики, — даже они отчаянно желали, чтобы Сулла нашел какой-нибудь другой путь разрешения сенатской проблемы. Что угодно, только не привлечение армии! А в головах представителей других классов, начиная со второго и ниже, незаживающей раной кровила мысль о том, что во время пребывания у власти консула Луция Корнелия Суллы народные трибуны были приговорены к смерти и что старый, израненный в боях за родину Гай Марий лишен дома, семьи, положения и тоже приговорен к смерти.

Все эти намеки на мучительное неудовлетворение существующим положением сразу прояснились после того, как были проведены выборы. Гней Октавий Рузон был избран старшим консулом, а Луций Корнелий Цинна — младшим. Преторами стали еще более независимые люди, и среди них не нашлось ни одного, на кого Сулла мог бы положиться.

Но больше всего встревожили Суллу выборы военных трибунов на всенародном собрании. Все избранные здесь, как на подбор, оказались неприятными для Суллы людьми с неуживчивыми волчьими характерами — Гай Флавий Фимбрия, Публий Анний и Гай Марций Цензорин. «Они вполне созрели для самочинной расправы над своими командующими, — думал о них Сулла. — Попробовал бы какой-нибудь полководец, имея в своих легионах подобных типов, организовать поход на Рим! Да они прикончили бы его без малейших сомнений. Они поступили бы так же, как Марий-младший поступил с консулом Катоном. Я очень рад, что мое консульство завершено и мне не придется терпеть их в своих войсках. Самый последний из них — это потенциальный Сатурнин».

* * *

Несмотря на обескураживающие результаты выборов, Сулла не выглядел несчастным. Старый год подходил к концу. Если не помешает что-нибудь еще, то у агентов Суллы в провинциях Азия, Вифиния и Греция будет время известить его о том, что там на самом деле происходит. Его главные заботы ныне связаны с Грецией; очередь Малой Азии наступит позднее. У Суллы не было войск, чтобы пытаться производить какие-то обходные маневры. Необходимо было ударить в лоб, чтобы разбить Митридата и изгнать его из Греции и Македонии. Тем более что понтийцам, вторгнувшимся в Македонию, не все удавалось. Гай Сентий и Квинт Бруттий Сурра лишний раз доказали, что величина армии — не главное, особенно когда противниками являются римляне. Они творили чудеса со своими небольшими армиями, но скоро их силы могли иссякнуть.

Главной целью Суллы теперь стала отправка своих войск из Италии на войну с Митридатом. Только разгромив понтийского владыку и захватив на Востоке богатую добычу, Сулла мог рассчитывать на репутацию более блестящую, чем у Гая Мария. Лишь привезя домой золото Митридата, ему удастся вывести Рим из финансового кризиса. И только при условии, если он сделает все это, Рим, может быть, простит ему тот злополучный поход. Тогда, вероятно, и плебс перестанет злиться на него за превращение своего любимого собрания в место, более подходящее для игры в кости и битья баклуш.

В свой последний консульский день Сулла созвал Сенат на специальное собрание и выступил на нем с предельной искренностью; он безоговорочно верил в себя и свои новые меры.