Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

Главный магистрат поджидал его, стоя на узкой улице возле форума. Эта улица вела в зал собраний и храм Юпитера. Если дело, которое необходимо завершить, может спровоцировать восстание, то его нужно сделать немедленно, пока не узнала толпа на форуме.

— Бургунд, ты — тот человек, который мне нужен! — воскликнул дуумвир. — В тюремной камере за нашим капитолием есть узник. — Он отвернулся и остальное уже бросил через плечо, небрежным и беззаботным тоном: — Ты задушишь его. Это изменник, приговоренный к смерти.

Германец все еще стоял неподвижно, затем поднял руки и посмотрел на них, словно удивляясь их величине. Никогда прежде его не вызывали, чтобы убить человека. И убить его такими огромными руками! Для него это было легче, чем любому другому свернуть шею цыпленку. Разумеется, он сделает то, что ему приказано, и сделает, не говоря ни слова; но внезапно чувство спокойного благополучия, которым он наслаждался в Минтурнах, улетучилось. Он станет городским палачом. Ему и прежде доводилось выполнять самую тяжелую и грязную работу. А теперь ему будут поручать еще и это! Обычно спокойные голубые глаза наполнились ужасом. Бургунд направился к задней стороне капитолия, где стоял храм Юпитера. Там помещен тот узник, которого ему приказано задушить. По-видимому, это очень важный узник, но кто он?

Бургунд глубоко вздохнул и тяжелой походкой приблизился к храмовому подиуму, где находилась дверь в небольшой лабиринт. Чтобы войти, ему пришлось не только наклонить голову, но и согнуться почти вдвое. Германец оказался в узком каменном помещении. Несколько дверей вели в разные стороны. В дальнем конце этого помещения размещалась железная решетка, закрывавшая узкую щель, через которую проникал свет. В этом мрачном месте хранились городские архивы и городская казна. За другой дверью содержались те мужчины и женщины, которых дуумвират приказывал задерживать до тех пор, пока кто-нибудь не брал на себя хлопоты по их освобождению. Как правило, эта камера пустовала.

Дубовая дверь толщиной в три пальца была еще ниже, чем входная. Бургунд вывернул запирающий ее болт, согнулся и протиснулся в камеру. Свет проникал сюда через зарешеченное отверстие, которое находилось выше, чем нижняя стена основания храма, а потому шум с форума сюда почти не доносился. Здесь было так темно, что поначалу Бургунд ничего не видел, пока его глаза не привыкли к полумраку.

Напрягая зрение, он наконец различил какой-то серо-черный ком, имевший грубые человеческие очертания. Кем бы он ни был, этот осужденный преступник, но он поднялся на ноги и предстал перед своим палачом.

— Чего ты хочешь? — громко спросил узник, и в его голосе послышались повелительные нотки.

— Мне было приказано задушить тебя, — просто ответил Бургунд.

— Ты германец! — резко воскликнул заключенный. — Какого племени? Давай же, отвечай мне, ты, простофиля!

Последние слова были произнесены еще более резко, но не это заставило Бургунда заколебаться с ответом, а взор свирепых и пламенных глаз, направленный прямо на него.

— Я из племени кимбров, господин.

Обнаженный большой человек с ужасными глазами казался еще больше от переполнявших его чувств.

— Что? Рабу — одному из тех, кого я завоевал в придачу ко всем остальным, — поручают убить Гая Мария?!

Бургунд вздрогнул и захныкал, закрыв руками голову и съежившись.

— Убирайся! — продолжал греметь Гай Марий. — Я не встречу свою смерть в убогой темнице от руки германца!

Завывая, Бургунд постыдно бежал прочь, оставив все двери приоткрытыми.

— Нет, нет! — завопил он, вырвавшись на открытое пространство форума и обращаясь к тем, кто находился на площади. — Я не могу убить Гая Мария! Я не могу убить Гая Мария! Я не могу убить Гая Мария! — и слезы ручьями потекли по его лицу.

Авл Бела большими шагами пересек форум и ласково взял за руки рыдающего гиганта.