Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность (сборник) - Найо Марш (1959)

– Ладно, – сказал капитан Баннерман, – предоставьте это мне. Вы кузен председателя и направляетесь в Канберру через Дурбан с какой-то там дипломатической миссией. Чем только не занимаются наши люди в Канберре! Да вы просто не поверите, если узнаете!

– Неужели?

– Это факт.

– Что ж, неплохой вариант. А кто он, этот ваш председатель?

– Сэр Грэм Хармонд.

– Такой маленький толстяк с выпученными глазками, да к тому же еще и заика?

– Ну, – протянул капитан Баннерман, не сводя глаз с Аллейна, – можно и так сказать.

– Так я его знаю.

– Быть того не может!

– Этот вариант подойдет.

– Еще бы!

– Я предпочел бы назваться не своим именем. Обо мне писали в газетах. Как насчет С. Дж. Родерик?

– Родерик?

– Просто мое имя Родерик, но об этом в прессе ни разу не упоминалось. Когда пользуешься вымышленным именем или фамилией, желательно, чтобы они были похожи на твои настоящие. Ну или напоминали имя, к которому ты привык. – Аллейн призадумался на секунду-другую. – Нет, не пойдет, – заметил он. – Давайте обезопасимся. Пусть я буду мистер Бродерик.

– А это не ваш снимок напечатан во вчерашнем выпуске «Геральд Трибьюн»?

– Неужели? Черт…

– Погодите-ка.

Капитан зашел в свою каюту и вынес оттуда газету, так заинтриговавшую мистера Кадди. И развернул ее на той странице, где красовался снимок «пикантной Беррил Коэн, а также суперинтенданта Р. Аллейна (см. сноску)».

– Считаете, здесь я похож сам на себя? – спросил тот.

– Ни чуточки.

– Вот и славно.

– Ну, если и есть сходство, то весьма отдаленное. Тут вроде и губы у вас потолще.

– Верно.

– Понимаю, – нерешительно протянул капитан Баннерман.

– Думаю, рискнуть все же стоит.

– Полагаю, вы будете держаться обособленно?

– Напротив. Хочу по возможности смешаться с остальными пассажирами.

– Это еще зачем?

Аллейн выдержал паузу, затем спросил:

– Скажите, у вас хорошая память на даты?

– Даты?..

– Ну, можете вы, к примеру, обеспечить себе железобетонное алиби плюс еще свидетеля на пятнадцатое число прошлого месяца между десятью и одиннадцатью часами вечера, затем на двадцать пятое января с девяти вечера до полуночи? Ну и, наконец, на вчерашнюю ночь за полчаса до отплытия?

Капитан Баннерман взволнованно запыхтел, что-то пробормотал себе под нос, а затем ответил:

– Думаю, что не на все три.

– Ну, вот вам, пожалуйста. Сами понимаете.

Капитан Баннерман снял очки и снова приблизил раскрасневшуюся физиономию к лицу Аллейна.

– Я похож на сексуального маньяка? – яростно прошипел он.

– Не того спрашиваете, – миролюбиво откликнулся Аллейн. – Я понятия не имею, как они выглядят. В том-то и проблема. Пытаюсь вам втолковать, но вижу, не получилось.

Поскольку капитану Баннерману нечего было на это ответить, Аллейн продолжил:

– Я должен проверить, где в этот промежуток времени находились все ваши пассажиры и, пожалуйста, поймите меня правильно, вы сами, сэр. Остается только надеяться, что все вышеупомянутые лица смогут предоставить твердое стопроцентное алиби. И вы в том числе.

– Послушайте! А ведь я могу отчитаться за пятнадцатое. Мы бросили якорь в Ливерпуле, и я пробыл на борту с посетителями до двух часов ночи.

– Если представите тому доказательства, не стану арестовывать вас за убийство.

Капитан Баннерман многозначительно произнес:

– Все же вы избрали довольно странный стиль общения с командиром судна.

– Я хотел сказать только это, ничего более и без всяких задних мыслей. И потом, ведь не вы, наверное, поднимаетесь на борт своего корабля, зажав в руке посадочный талон.

– Как правило, нет, – отозвался капитан Баннерман. – Такого за мной не водится.

Аллейн поднялся.