Сын Человеческий - Мень Александр Владимирович (1997)

Иные богословы, считая, что Иисус Христос по-человечески мог заблуждаться, склонны видеть ошибку у него Самого. “Иисус, — говорят они, — жил чаянием скорого конца”. Но такой взгляд неприемлем для христианского сознания и противоречит Евангелию. Благовестие Иисуса, взятое во всем объеме, подразумевает впереди длительное время, предваряющее явление Царства. Это видно, как мы уже говорили, хотя бы из притч о зерне, нивах, дереве, закваске[11]. Да и сама елеонская речь Господа включает эту перспективу. “Времена народов”, указанные Им, — период совершенно неопределенный. Разорение Иерусалима и всемирные бедствия названы Им “началом мук рождения”. Слова “близко при дверях” скорее следует понимать в масштабе пророчеств, которые обычно рисуют “тысячу лет как один день”. Это не земные, а божественные масштабы.

По словам Христа, Он явится во славе не раньше, чем “будет проповедано это Евангелие Царства по всей вселенной во свидетельство всем народам”[12]. Трудно представить себе, чтобы Христос в данном случае имел в виду всего несколько десятилетий. Мы знаем, что условие это и через двадцать веков далеко не исполнилось. Ведь даже страны, казалось бы, христианизированные нередко остаются в неведении о сущности Евангелия.

Но, если Христос говорил об отдаленном будущем, для чего призывал Он учеников быть в готовности? Какое отношение к ним имело то, что свершится через тысячи лет?

Ряд авторитетных современных толкователей полагает, что в Евангелии мы имеем дело с “осуществленной эсхатологией”[13]. То, что Христос называл “явлением Сына Человеческого”, судящего мир, есть Его собственная жизнь, смерть и Воскресение. Приход Сына Божия поистине был судом, который продолжается в веках.

Эту мысль можно, по-видимому, подтвердить многими изречениями Иисуса: “На суд пришел Я в мир сей”; “Ныне суд миру сему...”[14]. И все же те, кто внимательно читает Евангелия, должны признать, что Христос говорил о Суде не только в смысле Своего служения. Его благовестие неотделимо от ветхозаветных пророчеств, которые указывают на путь человечества к полноте времен, к совершенному торжеству Царства.

Почему в Евангелии тема конца Ветхого Завета переплетена с темой Суда и темой конца истории? Вероятно, Христос сознательно сблизил их, ибо существует таинственная связь между тремя событиями: Воплощением, гибелью Храма и последним кризисом мира.

Явление Спасителя было началом “мессианской эры”: Бог вошел в жизнь человечества, приблизился к нему столь непосредственно, как никогда прежде. Эта встреча и явилась Судом, который вступил в силу с того момента, когда уничиженный Мессия, вестник любви и правды, поставил людей перед выбором: принять или отвергнуть Его.

Ветхозаветная Церковь как носительница Откровения уже не раз была судима Богом. Когда люди отказывались слушать Его слово, возвещенное через пророков, они лишались небесного покрова и попадали в рабство к язычникам. В 70 году этой трагедии суждено будет произойти вновь, ибо “Иерусалим не узнал времени посещения своего”. Но — жребий Иерусалима есть прообраз длящегося Суда Божия; его испытывает на себе и христианский мир: Рим, Александрия, Константинополь...

Новый народ Божий, приняв Завет Христов, несет ту же ответственность, что и древний Израиль. Поэтому он будет постоянно переживать “судные дни”, доколе борьба добра и зла не достигнет высшей точки напряжения, и тогда произойдет последний Суд, перелом, прорыв истории за свои пределы, очищение и преображение мира...

Древние люди не могли представить себе Богоявления иначе, как в ореоле космических катастроф. Поэтому, следуя обыкновению пророков, и Сам Иисус говорил о гаснущем солнце и падающих звездах. Однако символику этой апокалиптической иконы не следует принимать за точное описание событий.