Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

Мило понятия не имел, о чем он говорит. Битва? В Сером порубежье вот уже триста лет никто не воевал. Страна мало что могла предложить, а для того, чтобы предотвратить пограничные споры, каждый народ много лет назад прислал послов, которые поселились здесь. Весть о войне наверняка разнеслась бы задолго до того, как в нее оказался бы втянут Рубежный оплот. Кроме того, в Сером порубежье не было войска, чтобы можно было себе позволить с кем-нибудь повоевать.

Гномы жадные до золота и драгоценных камней, и Мило готов был поверить, что они ввязались бы в войну исключительно ради этого. Но поскольку все стóящие разведочные места и возможные жилы и без того уже находились в руках гномов, в Сером порубежье не было ничего, что могло их бы заинтересовать.

Об эльфах Серого порубежья можно было много чего сказать, кроме того, что они склонны к войне. Мейстер Гиндавель как-то в шутку сказал, что эльфы не станут вести войну против других народов, поскольку считают ниже своего достоинства драться с чужими расами. Это объясняло и то, почему эльфы жили уединенно и в первую очередь на верховых болотах и покидали их лишь изредка.

От людей, опять же, можно было, вне всякого сомнения, ждать проявления воинственности. Каждый раз, когда у соседа обнаруживалось нечто ценное, они не стеснялись проливать кровь. И даже если не было ничего такого, что бы им было нужно, они не оставляли других в покое. Люди Серого порубежья, конечно же, не отличались ничем от живущих в других местах, но у них не было амбициозных предводителей и ресурсов для того, чтобы вести войну. Рубежный оплот славился своими инакомыслящими и желающими изменить мир. Лорд Солвин давно уже был вынужден набрать войско из наемников, поскольку своих воинов не хватало. Даже городская стража была недоукомплектована. На одного готового драться приходилась сотня предпочитавших вооружиться пером.

Оставались только полурослики, но мысль о том, что они способны начать войну, была более чем абсурдна. В истории маленького народца от самых его истоков не было ни единой войны, которую бы они вели, и ни одной такой, в которой их хотя бы упоминали.

— Хо-хо, придержите коней! — крикнул торговец, одним прыжком отскочивший на обочину. — Рубежный оплот никуда не убежит, он только разрастается.

Раф и его люди въехали прямо в торговый караван. Купцы расставили с полдюжины повозок на траве по обе стороны дороги, чтобы животные могли попастись и отдохнуть.

Раф поднял руку вверх, приказав товарищам остановиться. Его лошадь затанцевала на месте и встала на дыбы. Мило едва успел ухватиться за перевязь Рафа, чтобы не вывалиться из седла.

— Что случилось, почему стоите здесь? — крикнул Раф одному из торговцев. — Возникли какие-то проблемы? Мы можем помочь?

Торговец бесстрашно вышел вперед, схватил коня за недоуздок. Ноздри животного раздувались, но конь опустился на четыре ноги, продолжая, однако, пританцовывать на месте. Раф потрепал его по шее, пытаясь успокоить. Торговец махнул рукой в сторону города. До Рубежного оплота была еще добрая пара миль. Над крышами на севере и востоке города стоял дым.

— Вот выжидаем, захватят ли мятежники и западную часть города. Мы не можем позволить себе терять товар из-за того, что какие-то горячие головы из числа писарчуков не хотят подчиняться. Но я слышал, дрались они довольно храбро.

Раф встал в стременах, бросил оценивающий взгляд на Рубежный оплот.

Тем временем торговец решил удовлетвориться не менее критическим осмотром Мило. Уже через какое-то мгновение он хитро заулыбался и принялся кивать головой, словно ему преподнесли великую истину на блюдечке с голубой каемочкой.

Не зная, как реагировать на глазение, Мило решил попробовать завести непринужденную беседу:

— Привет, как дела?

Торговец уставился на него, словно прежде считал, будто полурослики только и умеют, что визжать или хрюкать, но ни в коем случае не разговаривать на том же языке, что и люди.