Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

— Похоже, люди стали более недоверчивы, — произнес Мило. — Раньше дети махали нам руками, хотели посмотреть на ноги, потому что им казалось забавным, что кто-то может быть ростом с них, а иметь ноги, как у взрослого человека.

— Они не недоверчивы, — ответил Костер. — Больше всего они боятся. Люди потеряли уверенность. Во время гражданской войны никто не может сказать, друг ли тебе сосед, или не запрет ли тебя в темницу городская стража в следующий миг, или же не очернит ли тебя собственный сын перед жрецами. Все начинается с мелочей, а потом загорается все вокруг, люди умирают один за другим. Нет ничего хуже ложного друга, который много лет жил рядом с тобой. Бывали города, которые считались неприступными, и тем не менее, пали — от рук собственных жителей. Это как лихорадка. Снаружи почти не видно, но внутри все горит огнем.

— Да, все всегда начинается с мелочей, как и в случае со старым дубом, который вдруг потерял все листья, — задумчиво произнес Мило.

Мысли снова вернули его в Дуболистье. Сказанное Костером показалось ему знакомым. Почему-то все события последнего времени были связаны друг с другом. То, что произошло в Дуболистье, теперь происходит здесь, только в бóльшем масштабе. И все это имеет какое-то отношение к знаку, который красуется на кольце у него на пальце.

Мило поглядел на кольцо. Но сколько бы ни таращился, изображенное там оставалось для него скоплением знаков и символов, говорившим о давно забытых богах — не более.

— Что это? — спросил его Костер.

— Это причина, по которой я был вынужден присоединиться к этим людям.

— Из-за этого крохотного куска металла? — рассмеялся Костер. — Мы явно добыча получше.

— Спокойнее там, впереди, — прошипел Раф, ткнув каждого под ребра.

Но заткнуть рот полурослику — это все равно что запретить петуху копаться в навозе в поисках червяков — то есть безнадежно. И тут Мило вспомнил, как в Дуболистье обычная дискуссия превратилась во вспышку ненависти и к чему это привело. Его язык без костей не раз втягивал его в неприятности, но ему не хотелось ставить свою жизнь на кон ради этого.

21 Нельф

Длинный караван возов и легких повозок остановился. Как же приятно, когда тебя не швыряет постоянно из стороны в сторону. Нельф и Тисло забились в уголок и завернулись в вонючее одеяло. Вместе с ними в повозке находились пять гномов и один эльф, руки и ноги которого были стянуты ремнями, а самого его привязали к деревянной лавке веревками.

Один из стражников, проходя мимо повозки, ударил по прутьям решетки. Гномы дремали. Один из них проснулся от шума, открыл глаза и посмотрел на Нельфа, а затем улыбнулся.

— Он сильно злится, — заявил гном. — А это значит, что твоя сестра еще жива и ее не поймали.

— Мне очень жаль его, — заявил Нельф, — поскольку, если он не сумеет перестроить свое настроение, то до конца своих дней останется брюзгой. Оду они ни за что не поймают. Она для этого слишком хитра.

Гном мрачно кивнул.

— Хочется, чтобы ты оказался прав. Не нужно было брать вас с собой в путешествие. Вы не имеете никакого отношения к этому делу. Равно как и мы с сыновьями. Это безумие.

Нельф слегка подался вперед, Тисло сделал то же самое.

— Куда же мы едем и что будет с нами, когда мы доберемся до места? — прошептал Нельф.

Гном откинулся на спину, скрестил руки на груди и закрыл глаза.

— Ты недооцениваешь ситуацию, — засопел он. — Мы не пили вместе, да и не родственники мы. Все, что у нас есть общего, это то, что нас держат в плену в одной повозке. Но это не значит, что мы друзья и что я захочу поделиться с тобой всеми своими знаниями и размышлениями. Не обижайся, но ты же не гном. А для того, чтобы я предал свое племя, нужно нечто большее, чем общая судьба.

— Какая такая общая судьба? — нервно поинтересовался Тисло.

— Смерть, — пробурчал себе под нос гном. — Если прислушаетесь, то услышите ее шаги.