Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

— Сейчас он скажет что-то вроде того, что «Настал день, когда мы заявим о своих правах. Я почти вижу нашу победу. За мной, ребята!» — сказал Дорн, обращаясь к Сенете, а стоявший рядом с ним мужчина бросил на него злобный взгляд.

Нарек поднял руки, как поступал всегда, когда хотел, чтобы слушатели сделали глупость.

— Сегодня ночью станет ясно, готовы ли мы сбросить с себя путы веры. Но одно я могу обещать вам точно: если мы потерпим поражение, Рубежный оплот запылает, и храм вместе с ним.

— Он еще более безумен, чем я предполагал, — проворчал Дорн.

Голоса стали громче. Кто-то крикнул:

— Смерть регорианам!

Другой заорал:

— Поджечь храм!

Все наперебой кричали, пытаясь подбодрить и раззадорить остальных.

Нарек велел всем сохранять спокойствие.

Дорн грубо потянул Сенету в сторону.

— Если мы сейчас выступим, ты все время будешь рядом со мной. Поняла? Я чувствую, что ничем хорошим этот мятеж не закончится. Слишком уж все распалены. Я уже видел подобные вещи и знаю, что остывание проходит только через пот и кровь. И мне хотелось бы, чтобы сегодня ночью пролилась не наша кровь.

Похоже, Сенета постепенно начинала понимать опасения Дорна. Они ввязались во что-то такое, что обрело самостоятельность и перестало поддаваться контролю. Она кивнула.

— Хватит нам сидеть в подвале, словно крысы. Сегодня ночью мы заявим о своем праве на улицах этого города, — провозгласил Нарек. — Мы объединим наши силы на старом ремесленном рынке, получим хорошее оружие. Потом никто не осмелится встать у нас на пути. Настало время навеки стряхнуть ярмо регориан. На рынок, говорю я вам!

После этого возгласа толпа пришла в движение и по узкой лестнице стала подниматься на улицу. Толчея была ужасная, некоторых шедших сзади толкали, они падали с лестницы без поручней. Но внизу их ждали новые тычки и удары локтями — от озлобленных соратников.

Дорн удержал Сенету, которая пыталась не потерять из вида Нарека и двух его приближенных.

— Оставь его, он никуда не денется. Лучше посмотри на людей, с которыми ты собираешься сражаться бок о бок. Они не способны даже организованно выйти из подвала. Дай им в руки оружие, и они зарежут друг друга.

— Это обычные люди, — попыталась объяснить своему спутнику Сенета, но Дорн только махнул рукой.

— Это были обычные люди, но теперь они решили ввязаться в дело, в котором ничего не смыслят. Это люди, которым ты собираешься доверять в бою. Посмотри на них — других не будет.

Взгляд Сенеты омрачился.

— Дай им шанс, — попросила она.

— Да пожалуйста, — ответил Дорн, — но регориане наверняка решат иначе.

Толпа постепенно рассасывалась, и Дорн с Сенетой вышли из подвала на улицу. Наемник по-прежнему не понимал, где они находятся, и только увидев башни Восточной стены, он наконец сориентировался. Они шли по ночным улицам, словно какая-то процессия. Ни стражи, ни регориан не было видно, и в большинстве окон уже потух свет.

Через две улицы к ним присоединилась еще одна группа повстанцев. Этот отряд численностью в почти пятьдесят человек производил не лучшее впечатление, чем те люди, с которыми шли Дорн и Сенета. Портные, паяльщики и писари выглядели не очень-то устрашающе, но крепко сжимали в руках древки своих метел, а лица выражали мрачную решимость раздавить любого противника.