Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

Нельф перевел в меру своих сил, но эльф с отвращением сплюнул еще до того, как он успел озвучить перевод.

Плевок еще не долетел до земли, когда Доримбур ударил эльфа древком своего молота в живот. Светловолосый воин сложился пополам, как доска, которую сломали, но перебили не все волокна. И чтобы убедиться, что эльф понял, какого Доримбур мнения о его оскорблении, он ударил еще раз с такой силой, что остроухий свалился на землю, хватая ртом воздух.

— Так вы не заставите его помогать вам, — заметил Нельф, что привело к тому, что эльфа снова пнули.

— Нам не нужна его помощь, — признался Доримбур. — Мне просто хотелось кого-нибудь побить. Кроме того, я хотел увидеть его лицо, когда покажу ему, как мы поступаем с его друзьями, если наши пути пересекаются.

Нельф знал, что гномы могут быть очень плохими ребятами, ведь он на своем опыте успел убедиться в этом, но происходящее выходило даже за гномские рамки.

— И каким же путем вы идете? Скрюченный лес скоро закончится. За ними только Верхние Топи, в которых живут эльфы. Думаю, вы не настолько глупы, чтобы вести своих людей в город на деревьях. Вы и близко не подойдете. Эльфы превосходят вас числом три к одному.

Теперь на землю рухнул Нельф. Рукоять топора Доримбура угодила ему в грудь, и ему показалось, что у него вот-вот сломаются ребра.

— Я ценю твое участие, но никогда больше не смей давать мне советы. Ты прав, три к одному — это очень плохое соотношение — для остроухих. И тем не менее, я не пожертвую жизнью ни одного из своих людей, чтобы согнать этих листовиков с их деревьев.

— Значит, вы не собираетесь нападать на эльфов? — простонал Нельф, которому все еще было трудно дышать.

— Мы оставим повозки и дальше пойдем пешком, — поделился с ним Доримбур. — Пройдем в Южное ущелье, где будет основана величайшая шахта в истории гномов, — произнес гном и хитро усмехнулся.

При мысли об этом Нельфу стало не по себе: и от того, что придется идти пешком, и от того, что придется помогать Доримбуру снискать славу. Кроме того, он всегда считал, что величие шахты определяется богатством рудных или каменных жил. Чтобы кто-то еще до начала знал, что его ждет — это было нечто новенькое.

22 Дорн

Дорн сидел вместе с Сенетой в темном и затхлом подвале. Наемник не мог толком сказать, под каким домом он находится. Пытаясь уйти от городской стражи, они бежали, сломя голову. Когда люди Нарека повели того ко входу в подвал, они, не раздумывая, бросились за ними.

Они с Сенетой сидели несколько в стороне от Нарека и его людей. После того, как Дорн осмелился поставить под сомнение «славную» победу над регорианами, отношения между ними ухудшились.

— Если мы не сумеем покинуть город в ближайшие дни, нам конец, — хлебая густой свекольный суп, прошептал Дорн Сенете. — Нечто подобное мне уже доводилось видеть. Единства не будет. Они будут сражаться до полного истощения, а это подразумевает и нас.

— Но может быть, у них получится одолеть регориан, — заметила Сенета.

Дорн только фыркнул.

— Откуда ты знаешь? Это хорошие люди, которые сражаются за правое дело.

— Это мертвые люди, которые сражаются за безнадежное дело, — ответил Дорн. — Ты же сама видела, как крушили их регориане. Ты хочешь закрыть на это глаза, так же как тот безумец? Мне кажется, семьи погибших мужчин считают иначе. То, что произошло там, в переулке, это была не победа. У нас было вчетверо больше людей, чем у регориан, и мы застали их врасплох. И, несмотря на все это, выжила лишь горстка из них. Я бы сказал, что у этой победы горький привкус. Когда-нибудь, когда каждая семья Рубежного оплота будет оплакивать убитых, их боевой дух будет сломлен. И настанет момент, когда начнется настоящая резня. Мы так же далеки от победы, как корова от возможности взлететь.

— И что же ты предлагаешь?