Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

— Прости, пожалуйста, но я тоже там был, — ответил Мило. — У него не было другого выхода. Как иначе я мог освободиться от этого ненормального Рафа?

Сочувствующий взгляд Сенеты был очень красноречив и не очень-то вселил в Мило уверенность в том, что он однажды целый и невредимый вернется в Дуболистье.

— Если он со всем, что ненавидит, управляется так же, как с убийствами, мне очень интересно посмотреть, как он делает то, что ему нравится.

Сенета слабо улыбнулась.

— В этом-то и проблема. Во всем, что могло бы принести деньги и что не нужно добывать мечом, он ужасен. Регор наделил его даром, не очень приятным, но очень прибыльным.

— Золото — это еще не самое главное в жизни, — заметил Мило. — Есть вещи и поважнее.

— Вы, полурослики, просто поразительные существа, — удивленно произнесла Сенета. — Во всем видите хорошее. В любой несправедливости найдете искорку доброты, а если вам плохо, то думаете о славных временах, которые, быть может, настанут. Люди не такие. Тот, у кого нет денег, не может позволить себе мечтать. Потому что для того, чтобы мечтать, нужно закрыть глаза, а если ты сделаешь это, кто-то другой перережет тебе горло, чтобы ты не украл мечту у него.

Подобная точка зрения показалась Мило очень странной. Если всегда опасаться худшего и подозревать всякого, что он задумал нечто злое, то так никогда не станешь счастливым. Люди просто не умеют радоваться простым вещам. Им всегда хочется заполучить что-нибудь, что есть у кого-то другого. Вопрос только в том, почему Дорн и Сенета сопровождают его и чего ждут от него взамен. Однако он решил, что не хочет знать этого, просто соскочил с коня и протянул поводья волшебнице.

— Возможно, будет лучше, если лошадь возьмешь ты, — произнес он. — Мне кажется, что она только и ждет, когда представится возможность утопить меня в болоте.

Волшебница приняла поводья, потащила за собой обоих животных.

Мило был замыкающим. Идти по надежной тропе через топи очень просто, если ее предварительно вытоптали двенадцать подков и четыре ноги. Но с наступлением темноты продвигаться вперед стало сложно. Через час Дорн принял решение стать лагерем на ночь.

— Это можно было сделать два часа назад, — пожаловался наемнику Мило. — Тогда нам не пришлось бы спать посреди этого проклятого болота.

— Ты что же, хотел бы спать там, где есть люди, которые любят вешать других людей или перерезать им горло, когда те спят? Я предпочитаю кваканье лягушек и жаб. Чудесный звук, в отличие от хрипа умирающего человека.

— Здесь здорово, — с наигранной веселостью ответил Мило. Босыми ногами он вытоптал высокую траву, чтобы расстелить одеяло. — Лягушачий концерт — то, что нужно, чтобы отдохнуть после тяжелого похода.

Трое спутников разделили свой скудный провиант и молча сели рядом. Дорн отказался разводить костер, чтобы приготовить хотя бы чай. Поэтому Мило не оставалось ничего иного, кроме как выпить немного вина, предложенного Сенетой, и сделать глоток воды из собственного бурдюка, немного пожевать сушеное мясо и улечься спать.

Полурослик едва задремал, когда услышал отдаленные крики о помощи, заставившие его подскочить. Дорн тоже встал со своего одеяла и напряженно вслушивался в темноту. Сенета проснулась только тогда, когда Мило потряс ее за руку.

— Что случилось? — простонала она в полусне.

— Кто-то зовет на помощь, — пояснил Мило. — Наверное, он заблудился или застрял в болоте.

— Или хочет заманить нас в ловушку, — мрачно заявил Дорн.

— Мы не узнаем этого, если будем стоять на месте, — произнес Мило. — Нужно поторопиться, пока не стало слишком поздно.

— Он прав, — согласилась Сенета. — Ловушка или нет — нужно посмотреть, кто там.

Дорн презрительно фыркнул.

— Ну ладно, но не смейте зажигать факелы. Свет будет виден на много миль. Нужно держаться поближе друг к другу и выяснить, что там происходит.