Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

— Нет, ущелья есть. Одно совсем рядом с Дуболистьем, второе неподалеку от Вороньей башни, а третье — на границе между Скрюченным лесом и Верхними Топями эльфов. Они там — это точно.

— Ущелья и войны есть повсюду, — напомнил Дорн. — Я не готов повестись на болтовню клирика полуросликов и гоблинского шамана. Если мы когда-нибудь выберемся из этой рощи живыми, я постараюсь убраться как можно дальше отсюда, чтобы никакая война Серого порубежья меня не достала.

Сенета вышла из полумрака, царившего за белокорым деревом.

— А я, я что, в твоем будущем больше роли не играю? — обиженным тоном поинтересовалась она у Дорна.

Наемник вздрогнул, словно его укусило какое-то насекомое.

— Что ты, Сенета! Что за вопрос? Ты пойдешь со мной.

— А что, если я не желаю бегать за тобой, словно верная собачка? Что, если я тоже хочу попытаться сделать что-то великое, вместо того чтобы заработать пару мелких монет, жить в полуразрушенной хижине и радоваться тому, что я с тобой?

— Но Сенета, — пролепетал Дорн, но не смог подобрать нужных слов и умолк.

— Никаких «но», — набросилась она на него. — Если ты не хочешь использовать свои таланты, это еще не значит, что я позволю пропасть своим и задушить их домашней работой. Я волшебница, не твоя маленькая куколка. Я отправлюсь вместе с полуросликом на поиски крови Младшего. Может быть, это не принесет денег, но я хотя бы попытаюсь изменить свою судьбу, а не стану убегать от нее, как ты.

Сенета схватила свое одеяло, жалкие пожитки и, сердито сопя, потопала прочь, не удостоив Дорна больше ни единым взглядом. Дойдя до засохшего дерева, она разбила лагерь там.

Дорн сидел с широко раскрытыми глазами и шевелил губами, не издавая при этом ни единого звука. И только когда Сенета завернулась в свой синий плащ, а затем закуталась в тонкое, заскорузлое одеяло, наемник сумел произнести первые внятные слова.

— Это не так, — пролепетал он, — и ты это знаешь.

Эта внезапная ссора показалась Мило знакомой. В Дуболистье члены совета были настроены друг по отношению к другу так же враждебно. Это было подобно искре, упавшей на вязанку хвороста. Все происходило, как гром среди ясного неба, а чем заканчивалось — ему уже один раз довелось наблюдать.

Дорн хотел встать и подойти к Сенете. По его лицу было видно, что первое недоумение ушло, уступив место гневу.

— Нет, — произнес Мило. — Оставь ее пока в покое. От всего, что ты сейчас скажешь или сделаешь, будет только хуже. Лучше всего подождать до утра. Вы и завтра успеете решить, что делать дальше. Может быть, на коре белокорых деревьев найдутся еще какие-то указания. Но если ты пойдешь к ней сейчас, то потеряешь ее. Я чувствую это.

Похоже, именно слово «потерять» заставило Дорна остановиться и вернуться на свое одеяло.

— Я еще никогда не видел ее настолько рассерженной, — произнес он. — Я всегда думал, что все, чего она хочет — это быть со мной.

— Она хочет, — прошептал Мило. — Просто на миг забыла об этом. А завтра все будет хорошо. Давай сейчас тоже поспим. Целый день слушать старинные истории так же тяжело, как и полоть сорняки на земляничной грядке. Силы нам еще понадобятся, если хотим убежать отсюда.

Не успел Мило закончить, как Дорн уже завернулся в одеяло и повернулся на бок.

Полурослик удивился и обрадовался тому, что его слова заставили наемника передумать. Выходит, чтобы погасить искру, достаточно капли воды. Если это так, значит, его бездействие во время совета было большой ошибкой.

Но потом он подумал, что упрекать себя теперь бессмысленно, и тоже лег спать. Прошло немало времени, прежде чем он уснул. В голове роились сотни мыслей, не дававших ему покоя. Но в какой-то момент тело взяло свое, и полурослик погрузился в сон.

Проснулся Мило от криков Сенеты. Стояла темная ночь, ветер шелестел в листве белокорых деревьев. Вряд ли Мило проспал долго. Нащупав кинжал на поясе, полурослик вскочил.