Интермир. Серебряная греза - Нил Гейман, Майкл Ривз (2013)

Кое-где были расставлены предупредительные знаки вроде тех, что окружали Базу. Снабженные видеокамерами, они реагировали на движение. Видимо, командиры намеревались еще раз-другой прочесать местность. От камер я не скрывался – на Базе уже знают, что я здесь, а маячок сообщает о моих перемещениях. И потом, я не делаю ничего дурного.

Спасибо, Джои, сказал я себе, твоя поддержка очень кстати.

Я стал взбираться по склону, тщательно проверяя каждый выступ, прежде чем на него встать. Некоторые камни вдруг оживали уже после проверки, и тогда сердце подскакивало к горлу, а ноги подкашивались. Наверное, виной тому было не только посттравматическое расстройство.

Таким манером до вершины я добирался довольно долго, но прибавить ходу не рискнул. Однорукий, карабкаться я не мог, потому как, если что, ухватиться бы не успел. Казалось, каждый мой шаг сотрясает гору не хуже истребителя, врезавшегося в скалу, а писклявый голосок в голове неустанно балаболил, что второго камнепада мне не пережить. Наконец я выбрался на небольшую площадку в футах десяти от вершины.

Обожженные валуны и горная макушка почернели от копоти. Я даже опешил – вправду вулкан, что ли? Вспомнился грохот, предшествовавший камнепаду. Наверняка здесь все уже осмотрели и взяли образцы породы. Теперь работы прекращены, потому что все улики собраны. Будем надеяться, мне не присобачат новых злодеяний.

Я огляделся, выискивая какое-нибудь подобие тропы к вершине. Глаз зацепил что-то яркое, выглядывавшее из скопища красно-бурых камней.

Пришлось повозиться, помогая себе замысловатой бранью. И вот наконец я стоял на площадке, а в руке моей трепетал флаг, так и не добытый Ежи.

Наверное, кто-то скажет: мол, так себе дань памяти, а я считал – самое то. Ежи был безоглядно преданным Путником. Он часто говорил, что обязан Интермиру жизнью, и лучший способ расплатиться – посвятить свою жизнь благому делу. Мысль, что он погиб на тренировке, переполняла меня бессильной яростью. Дурацкий «Захват флага». Может, и правда, флаг – паршивая дань памяти? Может, бросить его здесь, а к Стене положить что-нибудь другое?

Я неприязненно взглянул на флаг, намереваясь скинуть его с утеса и отправиться восвояси. И тут над ухом что-то знакомо шпокнуло. Из-за моего плеча выплыл Тони, все в той же чудной половинчатой окраске.

– Привет, Тони. Вот, захватил флаг, – сказал я, сам подивившись своему сарказму.

Тони медленно обернулся вокруг себя и покачался из стороны в сторону. Он пытался что-то сказать, но я его не понял – меня отвлекло нечто сверкнувшее на земле.

– Погоди, Тони. Ну-ка, еще разок крутанись.

Малыш очень медленно повторил свой маневр, и я разглядел кусок прозрачного пластика, бликовавший под расцветкой мутныша. Наверное, он вывалился из каменной груды, когда я выдернул флаг.

Штуковина напоминала болванку компакт-диска. Ну, если вы прошли обучение в мультипространственном военном училище, вы бы сказали, что она выглядит как разряженный щит.

– Угу. – Я проверил зарядку, щелкнул переключателем резервных аккумуляторов. Ничего не работало. Щит был полностью разряжен либо сломан. Это можно выяснить, лишь подключив его к зарядному устройству. Интересно, как он здесь оказался? Ах да! Жуакин не сильно покалечился, потому что включил щит. Так, значит, я не единственный, кто посеял диск. Правда, Жуакин с бо́льшим толком его использовал. Наверное, Эрнан слегка отмякнет, если я вернусь с диском.

Кажется, я и впрямь свихнулся. Погиб мой друг, а я прикидываю, как умаслить интенданта.

– Валим домой, Тони? – уныло спросил я.

Мутныш вновь качнулся из стороны в сторону. Потом стал досадливо красно-серым, а затем вернулся к прежней расцветке: нижняя часть сферы – кирпичная, верхняя – мешанина цветов. Я вгляделся пристальнее.

Вспомнились подернутое рябью водянистое небо и твердая красная земля, в которой было невозможно вырыть даже мелкую могилу для мертвого Джея.

– Ты снова там побывал?