Стеклянный Джек - Адам Робертс (2016)

Жак был весь в крови; его волосы, пропитанные соком человеческих внутренностей, слиплись и затвердели. Он хотел их обрезать, но все его стеклянные скальпели – кроме одного – непоправимо затупились или сломались, и у него не осталось времени, чтобы сделать новые. Он сохранил один острый скальпель и одну из железных дубин и нашел им место внутри своего нового костюма. Потом приготовился. Даже в невесомости трудновато было забраться внутрь этого костюма, и последний этап шитья с использованием части лёгочной мембраны, чтобы обеспечить герметичность, занял у него немало времени. И снова нашлось применение для его кустарной замазки.

Внутри было холодно; конечно, к окружающей температуре добавлялся лёд в ноге и руке, и всё-таки он мог это вынести.

Что ж, Жак был готов. Он сунул правую руку в новый рукав и включил бур. Мгновение пустоты – внешние звуки были полностью заглушены, и нужно было ещё привыкнуть смотреть через единственный стеклянный иллюминатор. Потом он почувствовал сильный рывок, и пещера наполнилась мельтешащим мусором. Бур рванул через дыру, которую сам же проделал, и Жака потянуло следом.

Он был снаружи.

Первым делом новый костюм Жака чудовищно надулся, словно воздушный шар, который накачали сверх меры. Он этого ждал, хотя и понимал, что швы могут разойтись, и тогда всё закончится, так и не начавшись. Но обошлось. Костюм сделался в два раза просторнее внутри, и это было хорошо. Плохо было то, что, сунув руку в правый рукав, он уже не мог шевелить пальцами или даже просто прижать её к боку. Это была настоящая проблема, требующая безотлагательных действий, потому что без возможности двигать рукой он был обречен просто дрейфовать в космосе до самой смерти. Но Жак обнаружил, что если развернуться и вложить обе руки в правый рукав, то мышечного усилия как раз хватало, чтобы, преодолевая жесткость высокого давления, шевелить рукой и сжимать раздувшиеся пальцы.

Он вертелся вокруг своей оси. За холодом, исходившим от набитого льдом костюма, Жак ощущал холод снаружи – лютый, первобытный, устрашающий. Это была абсолютная стужа. Имя ей было Смерть. У Смерти много имён. В этой среде люди существовать не могли. Она неумолимо, чудовищно противоречила всякой искре, что обитает в живом теле. Но он увидел Солнце, яркую светящуюся монету, что плавно перемещалась из верхнего правого в левый нижний угол его маленького глаза-окна. Не без труда и с нескольких попыток Жаку удалось засунуть лёд в тепловую отдушину синтез-ячейки и за счет последовавшего выброса притормозить своё хаотическое вращение.

Раздалось шипение, означавшее потерю воздуха. Но Жак нашел утечку и запечатал при помощи замазки, размяв ту пальцами.

Лами 306, вращаясь, ушел вниз и покинул его поле зрения. Астероид казался на удивление крошечным, словно его уменьшили при помощи волшебства. Ну-ну. Он появился опять, сверху, и снова ушел вниз, исчез. Вкладывая лёд в тепловую отдушину и располагая синтез-ячейку под разными углами, Жак в значительной степени погасил своё осевое вращение. Потом, победив в последней битве с жестким костюмом, выпустил достаточное количество газа, чтобы полностью компенсировать и оставшийся импульс.

Он висел посреди открытого космоса. У него были ориентиры: Солнце, звёзды. Он ждал. Он дрожал от холода, но был счастлив. Он ждал и смотрел – и в том и в другом он знал толк. Скруббер жужжал в ноге, и у него был воздух. Он вдыхал и выдыхал.